Барбара Картленд - Песня синей птицы

- Может быть, вы не задумывались о том, что вашей сестре не следовало бы принимать подарков от мужчины, пока она не стала его женой, - строго сказал маркиз, - даже если для этого вам и пришлось бы пойти на какие-то жертвы.

Клайд Блейн смутился - как школьник, которого обвинили в непростительной шалости.

Оставив эту тему, маркиз поставил книги обратно на полку.

- Не вернуться ли нам к дамам? - предложил он.

Больше ему не удалось остаться с Сильвиной наедине. Гости устроились играть в пикет, пока не настало время переодеваться к обеду, а потом Сильвина очень быстро ушла, сказав, что хотела бы отдохнуть.

Маркиз заметил, что она была очень бледна. Возможно, то огромное напряжение, которое он испытывал, передалось и ей.

Ему казалось, что его все туже и туже сжимают стальные обручи, и ничего нельзя было сделать, чтобы помешать им охватить все его существо, остановив само течение крови.

Он не знал прежде, каково это - чувствовать, что тобой манипулируют, а не ты манипулируешь людьми, что обстоятельства сильнее тебя, что нигде не видно выхода из тупика, в котором ты оказался.

Время шло. Уже завтра все вернутся в Лондон - и чего он достиг своим тщательно спланированным и организованным загородным приемом? Абсолютно ничего!

Ему казалось, что с каждой минутой он все больше отдаляется от Сильвины. Он уже почти начал по-настоящему верить в то, что она его ненавидит Спустившись в салон, маркиз увидел, что его бабушка уже там.

При его приближении она подняла голову, и маркиз подумал (как это часто бывало и раньше), что, несмотря на возраст, она удивительно красива.

Свет свечей переливался в ее драгоценностях, белое платье было ей удивительно к лицу, и держалась она великолепно. Газовый шарф скрывал старческую худобу ее рук, а на запястьях были тяжелые браслеты.

- Ну, Юстин, - сказала она внуку, когда тот подошел, - твои ожидания осуществились?

Он почувствовал, что она предугадала его ответ еще прежде, чем он проговорил:

- Вы прекрасно знаете, что нет.

- У меня есть для тебя новость. Я только что получила весточку от Эмили Арлингтон.

Герцогиня замолчала, но, поскольку маркиз тоже хранил молчание, она добавила:

- Леона помолвлена с герцогом Фаррингдонским.

- С Фаррингдоном? - изумился маркиз. Не может быть! Да ему не меньше восьмидесяти!

- Если уж быть точными, то семьдесят шесть, - поправила вдовствующая герцогиня. - И он очень богат.

- Надо думать, именно это Леоне и было нужно, - отозвался ее внук, - но мне на редкость неприятно думать, что молодая женщина может продать себя этой древней черепахе.

- Одно время я полагала, - сказала герцогиня, - что вы с Леоной поженитесь, но, видно, она не затронула твоего сердца.

- В то время я считал, что у меня нет сердца, - ответил маркиз.

- А теперь? - тихо спросила та.

- Я нахожу его непредсказуемой, раздражающей и чрезвычайно болезненной частью тела, - с горечью проговорил сэр Юстин.

- Ты не мог сказать ничего, что больше порадовало бы меня, - улыбнулась герцогиня.

Маркиз был так изумлен, что не сдержался и сердито воскликнул:

- Черт побери, что вы такое говорите?.. Извините, бабушка. Уж от вас-то я не ждал подобных слов.

- Но я сказала именно то, что думала, - женщина продолжала улыбаться. Если ты влюблен, Юстин, - а я это заподозрила в первую же минуту, когда это волшебное создание переступило наш порог, - то ты наконец станешь настоящим человеком.

- А я-то думал, что вы ко мне привязаны, - грустно улыбнулся маркиз.

- Я всегда тебя любила, - просто ответила герцогиня. - Ты - мой любимый внук, и, по-моему, я желала тебе счастья даже сильнее, чем я желала этого самого редкого из благословений для своих детей. - Улыбнувшись, она продолжила:

- И поскольку я так отчаянно желала этого, не могу сказать тебе, как тяжело мне было год за годом видеть, как ты становишься все циничнее и пресыщеннее, тратя время, ум и силы на этих безмозглых женщин, бросавшихся в твои объятия чуть ли не раньше, чем ты успевал поинтересоваться, как их зовут.

Закинув голову, маркиз расхохотался.

- Бабушка, вы неисправимы! - запротестовал он. - А я-то думал, что вы мною гордитесь!

- Гордилась, когда ты был в армии. И сейчас я счастлива, что мистер Питт решил доверить тебе такое ответственное дело. Но годы, лежащие между этими двумя событиями, - просто пустырь, заросший терниями и репейником, мне о них и говорить не хочется.

- И мне тоже, - признался сэр Юстин. - Но это все позади, по крайней мере, я от души надеюсь, что это так. Расскажите мне о матери Сильвины.