Барбара Картленд - Звезды в волосах

- Я собираюсь надеть его сегодня, - сказала Гизела.

- По какому случаю, мисс? - поинтересовалась Элси.

- Мы с отцом приглашены на обед, - ответила Гизела.

- Приглашены на обед! Ну надо же! Не припомню, чтобы такое случалось раньше, мисс.

- Да, действительно, - согласилась Гизела. - Сегодня исключительный случай, и мне нужно что-то надеть. Это платье моей мамы.

- Очень милое, - сказала Элси. - Может, никто и не заметит, что оно немного вышло из моды. Сейчас все носят турнюры - видели новое платье хозяйки? Оно все собрано назад. Стоит, наверное, кучу денег, но шикарное. Вам бы такое пошло, мисс.

- Мне пойдет вот это! - возразила Гизела. - Оно лучше моего старого, голубого.

- Ах, этого! - пренебрежительно отозвалась Элси. - Только недавно я говорила кухарке, когда штопала его: "Оно годится разве что на помойку и никуда больше".

И тут же, как бы поняв свою дерзость, Элси взяла атласное платье.

- Простите, мисс, - сказала она. - Мне не следовало так говорить. Это не ваша вина. Я иногда просто выхожу из себя, когда вижу, сколько денег тратится попусту на наряды хозяйки, а у вас так ничего и нет.

- И этого тебе не следовало бы говорить, - заметила Гизела, стараясь быть как можно строже.

- Знаю, что не следует, мисс, - согласилась Элси. - Но я уже сказала!

Она улыбнулась Гизеле чуть нагловато и вышла из комнаты, унося платье, Гизела еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Элси служила в Грейндже уже семь лет, и ни леди Харриет, ни кто-либо другой не были ей помехой, если она собиралась высказать свое мнение. Она была неукротимой, и Гизела, слыша ее нахальные замечания, не могла не смеяться - ведь маленькая служанка всегда говорила правду, что очень многим не нравилось.

Гизела сняла амазонку, вымылась и попыталась уложить волосы в чуть более красивую прическу, а не как придется, что обычно делала. Нет сомнения, подумала она, глядя на себя в зеркало, что ее волосы почти такого же цвета, как у императрицы. Темно-рыжие, цвета медного бука, с золотым отливом, они рассыпались мелкими волнами по плечам и заструились ниже пояса.

Когда она вспомнила блестящие косы императрицы, ей стало стыдно. Она не слишком часто мыла и расчесывала свои волосы. Трудно заботиться о внешности и думать о том, как ты выглядишь, когда внизу тебя ждет пропасть работы и мачеха не забывает постоянно напоминать, что ты противная дурнушка.

Сейчас она засомневалась, так ли это. Ей никогда раньше не приходила мысль внимательно рассмотреть себя в зеркале. Возможно, думала она, вглядываясь в свое отражение, ее лицо не такое уж и некрасивое, как она раньше полагала. Для нее образцом красоты служила ее мать. И потому что сама Гизела не была блондинкой с бело-розовым цветом лица, она считала себя уродливой. По ее мнению, другого типа красоты быть не могло.

Но императрица была самой красивой женщиной из всех, кого Гизела когда-либо видела. Она вспомнила, как прекрасны ее синие глаза, рыжие волосы и белая кожа; Гизеле очень захотелось поверить принцу, что они похожи.

- Нет, не может быть! Ему это показалось, - заявила Гизела своему отражению. И тем не менее она начала улавливать какое-то сходство в овале лица, форме губ и разрезе глаз, в которых действительно отражалась, правда очень слабо и нерешительно, ослепляющая красота императрицы.

Она боролась со своей прической, пока не вернулась Элси. Маленькая горничная помогла ей заколоть тяжелые косы на затылке и зашнуровать платье, выглядевшее совершенно иначе теперь, когда складки и оборки были разглажены.

- Если мне позволено будет сказать, мисс, - заметила Элси, - вам не стоит носить бледно-голубой. С вашим цветом волос вы бы прекрасно смотрелись в черном или темно-голубом, вроде тех камней, что носит хозяйка.

- Ты хочешь сказать, сапфиров, - уточнила Гизела.

- Да, именно. Этот голубой слишком пресен для вас.

- Мне кажется, я выгляжу прекрасно, - решительно произнесла Гизела, не отрывая взгляда от зеркала.

Она и в самом деле чувствовала себя совершенно необычно. Ей никогда еще не доводилось носить платья, столь мягкого на ощупь, аккуратно пригнанного по фигуре, подчеркивающего мягкие, плавные линии груди и тонкую талию.

- Я бы вас не узнала, мисс, - засмеялась Элси. - Наверное, все дело в прическе.

- Да, я тоже так думаю, - улыбнулась Гизела. Она взяла старую черную накидку, которую помнила с тех пор, как была ребенком, и набросила ее на плечи. У нее был веер. Сломанный. Но она решила не открывать его; к счастью, в ящике нашлась пара перчаток, правда заштопанных, но зато чистых. Наконец, она была готова, и Элси проводила ее до дверей.