Джо Шрайбер - Гуд бай, стервоза!

— Только команда уборщиков. Ну, еще охранники Дейви и Рейнхард — они внизу, в контрольной комнате, проводят обход.

— И больше никого? Ты уверен?

— Я здесь всю ночь сижу.

Руфус склонил голову к одному плечу:

— Хочешь, я вызову полицию?

— Нет, спасибо. Есть кто-нибудь наверху, на сорок седьмом?

— Некоторые из партнеров, кто работает допоздна, наверное, там. А ты куда направляешься?

Я подошел к турникету и перепрыгнул через него.

— Наверх.

— Эй, послушай, так нельзя. Надо карточку вставлять. Так не положено.

— Я же сказал, у меня украли кошелек.

Я направился к лифтам.

— Держи ухо востро. Будь очень внимателен.

— А на что я должен обращать внимание? — сказал Руфус отстранение. — Ты уверен, что не хочешь, чтобы я позвонил в «скорую помощь» или еще куда?

Он все еще смотрел на меня, когда двери лифта медленно закрылись.

Я вышел из лифта и оказался в тихом зале с кондиционером. Лампы на сорок седьмом этаже светили приглушенно. В тени на стене я увидел надпись — название фирмы «Гарриет, Стэтхэм и Фрипп». Однажды, как любил повторять мой отец, там будет написано «Гарриет, Стэтхэм, Фрипп Стормейр». Он имел в виду нас обоих, старшего и младшего.

Я прошел мимо стойки регистрации и уставился в огромное окно от пола до потолка на городские огни внизу. Стекло было холодным от кондиционированного воздуха. От моего дыхания оно на миг запотевало и снова делалось прозрачным.

Единственным звуком было слабое жужжание спящих электроприборов, пощелкивание сканера, тихое стрекотание факса. Стойка регистрации была девственно чиста и подготовлена к утру понедельника. Личные фотографии в рамочках, растения в горшочках, мониторы с плоским экраном… Позади стойки находилась тяжелая стеклянная дверь, ведущая непосредственно в офисы.

Я взялся за ручку и нажал.

Дверь была заперта.

Удивляться было нечему. Я глубоко вздохнул и подумал, зачем я вообще сюда пришел? Что я ожидал здесь найти, на этом этаже, на «полпути между Богом и Бродвеем»? Ответ на все свои вопросы?

Позади меня зашумел лифт.

Двери открылись.

Раздались шаги, приглушенные ковром, и замерли.

— Перри?

Я обернулся и уставился на человека, стоящего на другой стороне приемной. Он смотрел на меня в упор.

— Привет, пап.

Опишите вымышленный персонаж. Постарайтесь отметить то, что вам нравится в нем и в чем вы похожи на него?

Колледж «Уильям энд Мэри»

— Что ты здесь делаешь? — спросил отец. — Что у тебя с лицом?

Я не шелохнулся.

— А что ты здесь делаешь?

— Это мой офис.

— Сейчас три часа ночи.

— Ты весь в крови, — сказал он. — Ты что, попал в аварию?

— Можно и так сказать.

— Ну так что? Что случилось?

— Мама сказала, что она позвонит тебе. Ты разговаривал с ней?

— Возможно, она и звонила, я не уверен.

Он вытащил мобильный телефон, нажал на кнопку, потом убрал его.

— Батарейка села. Последние три часа я беспрерывно говорил с полицией, пытаясь разыскать тебя. Я приехал сюда… — он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, — …потому что я не знал, куда еще пойти.

Он сделал шаг мне навстречу, приближаясь в полумраке, и на этот раз я сделал шаг назад.

— Кто такой Сантамария?

— Что?

— Сантамария.

— Я не знаю, о чем ты говоришь.

— Черта с два.

— Перри, клянусь тебе, если бы у меня была хоть малейшая догадка, что ты имеешь в виду, я бы тебе сказал.

— Так же, как ты сказал мне про Меридит?

С минуту он помолчал.

— Это совсем другое дело, — сказал он. — И с этим все кончено.

— Да мне плевать.

Он вздернул подбородок и хмуро посмотрел на меня из — под бровей, теперь его голос был низким и напряженным.

— Следи за словами.

— Или что?

Я снова посмотрел на имена в названии фирмы на стене.

— Ты не позволишь мне стать юристом? Ты не позволишь мне работать здесь и быть, как ты?

Я хмыкнул:

— Да я лучше пойду туалеты чистить!

Отец махнул рукой, как бы отметая мои слова.

— В этом я не сомневаюсь. Но мы не это сейчас обсуждаем. Мы с матерью слишком много вложили в твое образование, чтобы позволить тебе вот так легко отмахнуться от него и от своего будущего. Просто из-за того, что ты еще юный идиот.

Его голос окреп, в нем появились новые нотки уверенности — он обрел знакомую почву под ногами и родительский назидательный тон и не собирался снова сдавать позиции.

— А теперь идем со мной, я отвезу тебя домой. Мы разберемся с машиной и всем прочим утром.