Сьюзан Одо - Грехи и грешницы

В глубине, у сцены, стояли два сдвинутых вместе стола для новобрачных и особо важных гостей. Здесь все просто утопало в цветах, а к каждому углу были прибиты серебряные подковы. На стенах с помощью белых атласных лент были укреплены гроздья розовых и белых воздушных шариков. Две грозди чересчур разодетые юнцы уже стянули на пол и гоняли по залу.

К столу, где сидела Карен, медленно двигалась Дорин Фуллер. Рядом с ней, одной рукой опираясь на палку, а другой - на руку дочери, величественно плыла бабушка Сюзи, Элси. За ними Бэбс транспортировала ее многострадального мужа Альберта.

- Карен, милая, - обратилась к ней Дорин, нацелив на сиденье мощные ягодицы матери, и изобразила улыбку. - Ты не возражаешь, если папа и мама сядут здесь, чтобы было недалеко от туалета? - Последние три слова она произнесла одними губами.

- Конечно, нет, - тотчас поднялась Карен. - Я должна быть вон там. - И она кивнула в сторону главного стола.

- Ты ведь помнишь Карен, мама? - прокричала Дорин на ухо старой леди. Это подруга Сюзи еще со школы.

Элси окинула ее взглядом.

- Да, я тебя помню. - Она тотчас умолкла и стала вытирать слезящийся глаз огромным белым платком. - Пожалуй, с тех пор как я видела тебя в последний раз, ты немного пополнела, - добавила она с тем полным безразличием к условностям, которым отличаются очень молодые и очень старые люди.

- Не обращай внимания, Карен, - укоризненно посмотрев на мать, сказала Дорин. - Ты выглядишь прекрасно. Правда, Бэбс?

- Прекрасно! - пропыхтела Бэбс, с трудом усаживая своего отца рядом с его женой, и опустилась рядом.

- Дай-ка мне мою сумочку, Дорин! - потребовала Элси. - Я надену тапочки. Эта мозоль меня просто с ума сведет!

Дорин послушно достала из материнской сумки пару клетчатых, отороченных мехом домашних тапочек и, к заметному облегчению старой леди, надела ей на ноги.

- Теперь все в порядке? - выпрямилась Дорин.

- Я хочу выпить, - потребовал Альберт.

- Так стоит же херес. - Дорин кивком указала на нетронутый бокал на столе. - Это приличный херес. Стоил нашей Сюзи четыре фунта за бутылку - не то что какая-то дешевая дрянь.

- Меня не волнует, сколько он стоит, я не могу его пить. - Отец с отвращением сморщил нос. - Это же для женщин! Дайте нам хоть каплю эля!

Дорин, рассердившись, только покачала головой.

- Ладно, Дорин, - похлопала ее по руке Карен. - Я принесу из бара пива для вашего отца.

- Если уж ты встала, я бы выпила "снежный ком", - сказала Элси, отставив в сторону бокал с хересом, к которому она едва притронулась. Только без всяких вишен ["Херес" по-английски звучит как "шери", "вишня" "чери".]

Глуховатая Элси, очевидно, спутала одно с другим.>. Мне их не съесть, объяснила она, улыбнувшись Карен беззубым ртом.

Стараясь удержаться от смеха, та кивнула. Бэбс, сняв с ног розовые туфли, надевала вместо них мягкие виниловые шлепанцы, которые только что достала из сумки.

- О, вот так гораздо лучше, - пошевелив пальцами, сказала она. - Чего терпеть не могу - так это неудобных туфель.

- Выпьете, Бэбс?

- Да, пожалуйста, милая Карен. Мне бы портеру. Если тебя не затруднит.

- Не беспокойтесь, я возьму поднос. А как вы, Дорин?

- Нет, я лучше покончу с этим, - отозвалась та, указывая на бокалы с хересом. - Не пропадать же добру.

- Вам придется нелегко, - засмеялась Карен и широким жестом обвела зал, демонстрируя нетронутые бокалы с хересом, стоящие на столах или тайком отставленные на пол. - Если вы попытаетесь все их допить, то окажетесь под столом!

Дорин принялась громко выражать свое неодобрение подобной расточительностью и явным нарушением этикета. А Карен направилась к бару, где толпа страждущих уже стояла в ожидании нормальной выпивки.

***

Прислонившись к двери банкетного зала, Карен сбросила туфли и с радостью ступила на холодный линолеум.

Гости вокруг оживленно болтали - слава Богу, формальности почти подошли к концу. Остались только речи, а потом можно будет совсем расслабиться.

На спинках стульев уже небрежно висели пиджаки, мужчины ослабили галстуки. Бобби Фуллер раздал всем желающим сигары, и к потолку потянулись клубы вонючего дыма.

Собравшись вокруг столов, женщины сплетничали и обсуждали нынешнюю вечеринку. Хотя в большинстве своем они были родственницами, их контакты в основном сводились к поздравительным открыткам на Рождество. Встречались же они только на свадьбах и на похоронах, причем последняя свадьба была четыре года назад, когда Чарли-Малыш выдавал замуж свою Максину, а последние похороны - когда в прошлом году хоронили мать Боба Фуллера, так что поговорить было о чем.