Элизабет Оглви - Внезапная страсть

- Что?

Он улыбнулся:

- Я тебя люблю.

Она издала гортанный звук и приникла к нему, прижимая свои пальцы к его губам, чтобы он поцеловал их. И глядя в его стальные глаза, она с несвойственной девятнадцатилетней девушке проницательностью поняла, что он впервые в жизни произнес эти слова.

- О, Стефано, я так люблю тебя. Никак не могу поверить, что ты чувствуешь то же самое - это просто как в сказке.

- Мне самому трудно в это поверить. - Он сдержанно засмеялся. - Как громом меня поразило. Ах ты, искусительница, - прошептал он и поцеловал ее. Чувствуя, как в ней нарастает уже знакомая теплая волна, она тихо застонала, ее руки стали гладить его мускулистую грудь, однако он, как всегда, взял ее за руки, поднес их к губам и поцеловал.

- О, нет, - протестовала она.

Он всегда контролировал свое поведение, и иногда это ее обижало. Как бы ни были прекрасны их ласки, у него всегда хватало силы воли отстраниться, как будто он не испытывал той страсти, которая захлестывала ее.

- О, да, - передразнил он ее. А затем неожиданно его голос стал нежным, таким же нежным, как и его взгляд. - Мы должны пожениться, дорогая. И как можно скорее. Я больше не могу ждать.

Они были знакомы не более трех месяцев, и она не могла поверить тому, что услышала.

- Пожениться? - переспросила она.

- Ну, конечно. Такое чувство слишком редко встречается, чтобы им пренебрегать. Я всегда, - проговорил он тихо, как бы себе самому, - всегда сомневался, что подобное чувство действительно существует. - Он повернул ее руку ладошкой вверх и стал целовать и ласкать ее языком, вызывая дрожь во всем теле. - Я не хочу, чтобы ты была моей любовницей, Крессида, я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Ей было девятнадцать, и с дерзостью, свойственной юности, она спросила:

- А как же моя актерская карьера? Темные глаза сверкнули, когда он наклонил голову, чтобы прижаться губами к впадине на ее шее.

- Карьера? - прошептал он. - В данный момент карьера меня интересует меньше всего, дорогая.

- Да нет, я серьезно, - засмеялась она.

- Я тоже. Ты уже почти завершила учебу. Можешь работать, если хочешь. Мы всю неделю будем жить в Лондоне, а с пятницы по воскресенье - в Италии. Так что можешь подогнать свою работу к этому ритму. Ну что, тебе от этого стало легче?

- Даже очень, - ответила она едва дыша.

- А что сделает тебя еще счастливее? - спросил он. - Это? - Его губы опять прижались к ее шее. Он отвел ее волосы и стал целовать в щеку, постепенно приближаясь к губам, она затрепетала в его руках. Его темные глаза были чуть прикрыты, губы так и притягивали; заметив нетерпение ее полуоткрытых губ, он с легкой улыбкой посмотрел на нее. Их разделяли буквально миллиметры, и желание нарастало, как раздуваемый ветром огонь. Она ощутила, как его рука скользит по ее спине, затем ниже, он сильным движением прижал Крессиду к себе так, что она почувствовала, как пульсирует его возбужденная плоть, ее глаза утонули в его черных затуманенных любовью и желанием глазах.

- Я хочу, чтобы ты стала моей женой, - повторил он хрипло.

- Да, дорогой, да. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Пожалуйста, о, Стефано, о-о-о... - застонала она, чувствуя его огненные поцелуи.

Но он не взял ее до самой брачной ночи, и эти недели до свадьбы оказались настоящей мукой. Крессида то восхищалась, то возмущалась его железной волей, тем, как он мог отстраниться от нее в тот момент, когда они были уже почти на краю бездны.

Родители Крессиды в день ее двадцатилетия приехали в Италию, где состоялось бракосочетание в темной прекрасной церкви в присутствии целой толпы его родственников, которые смотрели на Крессиду, как будто она была существом с другой планеты. Бушевала гроза, шел проливной дождь, гром заглушал слова священника. Даже под зонтиком Крессида промокла насквозь, пока шли к машине; шелковое платье прилипло к телу, как мокрая гофрированная бумага, тюль ее фаты из воздушного облака превратился в промокшую обвисшую тряпку.

Но после приема Стефано повез ее по мучительно извилистым горным дорогам в маленький уединенный домик. Войдя туда, он на секунду остановился, глядя на Крессиду с каким-то странным блеском в глазах, затем широко развел руки и приказал:

- Иди ко мне.

И она бросилась к нему, задыхаясь от предвкушения счастья, полная любви и желания.

Она думала, что после долгого ожидания все произойдет очень быстро, но она ошиблась. Он целовал ее, говорил, как сильно любит, усадил в кресло с бокалом вина, пока сам разжигал камин, наполнивший дом теплом и черно-оранжевыми тенями.