Нора Робертс - Обманутые иллюзии

- Я устала сидеть взаперти. Я не могу видеть огни, не могу видеть людей.

- Каждый вечер - все то же самое?

- Каждый вечер - все разное, - она открыла глаза, и в них, как в изумрудах, отразились мелькающие вокруг огни. Роксана наклонилась к поручню, ветер подхватил ее волосы, взметнул их в небо. Похожая на маленькую ведьму, девочка смотрела вниз. - Видишь вон того худого мужчину в соломенной шляпе? Я никогда не видела его раньше. А вон та девочка в шортах с толстым пуделем на руках? Ее я тоже не знаю. Так что все разное. - Колесо опять шло вверх, и она опять запрокинула лицо к звездам. - Я раньше думала, что наверху мы проходим прямо через небо. Что я могу дотронуться до него и забрать с собой вниз, - она улыбнулась, как взрослая, которой стало смешно от такой детской наивной мысли - и в то же время, как ребенок, которому хочется, чтобы это было правдой. - Мне так хотелось попробовать. Хоть один раз.

- Много толку тебе будет внизу от неба, - но Люк тоже улыбнулся. Он уже очень давно не катался на чертовом колесе. Так давно, что даже успел забыть это ощущение полета, когда желудок проваливается вниз, а за ним, пытаясь догнать, спешит и тело.

- Ты хорошо поработал сегодня на представлении, - внезапно сказала Роксана. - Я слышала, как папа говорил это Лили. Они думали, что я сплю.

- Да? - он попытался изобразить безразличие.

- Он сказал, что все время думал, что в тебе что-то есть, и ты его не разочаровал, - Роксана подняла руки вверх. Свежий ветер приятно охладил ее пылающую кожу. - Думаю, что теперь ты всегда будешь выступать.

От возбуждения у Люка запульсировало в висках. Но это не имело никакого отношения к быстрому вращению чертова колеса.

- Ну что ж, это стоящее дело, - произнес он как можно более беззаботно. - Пока я все равно здесь... - он поднял глаза: Роксана оценивающе смотрела на него.

- Он говорит, что раньше ты делал и видел что-то очень плохое. Что это?

Унижение, злость и липкое чувство ужаса столкнулись и забурлили в душе мальчика. Макс знал, понял он. Непонятно как, но он знал. Люка прошиб горячий пот, но голос его звучал совершенно спокойно:

- Не понимаю, о чем ты говоришь.

- Понимаешь.

- Допустим. Все равно, это не твое дело.

- Если ты останешься с нами, то мое. Я знаю все про Мышку, и Лили, и Леклерка.

- Черт, кто такой еще этот Леклерк?

- Он готовит для нас в Новом Орлеане и помогает папе на выступлениях в кабаре. Он грабил банки.

- Ты не врешь?

Довольная, что ей удалось его заинтересовать, Роксана покачала головой.

- Он сидел в тюрьме, и все такое, потому что его поймали. Он научил папу открывать любые замки, - почувствовав, что она отдаляется от темы, Роксана подвела итог: - Так что получается, я должна все знать и о тебе тоже.

- Я еще не сказал, что останусь. У меня есть свои планы.

- Ты останешься, - тихонько проговорила девочка. - Папа хочет, чтобы ты остался. И Лили. Если ты захочешь учиться, то папа научит тебя магии. Как учит меня. Только я буду лучше, - ее ресницы даже не вздрогнули, когда он издал насмешливое фырканье. - Я буду самой лучшей.

Насчет этого мы еще посмотрим, - пробормотал Люк. Колесо несло их прямо в небо. Он подставил свое лицо ветру. В этот момент Люк почти верил: то, что он уже сделал ничего не значит по сравнению с тем, что он еще сможет.

5

Первым впечатлением Люка от Нового Орлеана был смешанный вихрь запахов и звуков. Пока Макс, Лили и Роксана спали в фургоне, он свернулся калачиком на сиденье пикапа то засыпая, то просыпаясь под отнюдь не мелодичное мычание Мышки. Примерно от Шривпорта они спорили, не включить ли радио, но Мышка был непреклонен. Он не хотел, чтобы какой-нибудь посторонний шум мешал ему прислушиваться к его любимому мотору.

Но теперь в ленивое полусонное сознание мальчика начали проникать новые звуки. Высокие голоса, чьи-то крики, пронзительный смех, рулады саксофона, спор барабанов и трубы. Постепенно просыпаясь, Люк понял, что вокруг них вновь бушует карнавал. Он чувствовал запахи еды, специй и отдаленную вонь гниющих от жары отбросов.

Зевая, он открыл глаза и высунулся из открытого окна.

Люди, люди, толпы людей гуляли по улицам. Он увидел жонглера, похожего на Иисуса Христа и подбрасывающего яркие, блестящие в наступавших сумерках оранжевые шарики. Огромная толстая женщина в цветастом балахоне одиноко танцевала буги-вуги посреди толпы, вливающейся в открытую дверь ресторана. Пахло горячими сосисками.

Цирк в городе, подумал он и сел прямо.

Значит, они расстались с бродячим карнавалом, чтобы присоединиться к огромному постоянному карнавалу-городу.