Флора Спир - Гимн рождества

Глядя на резкий профиль Ника, очерченный светом маленькой масляной лампы, когда он шнуровал ботинки, Кэрол поняла: что бы ни случилось в этот роковой день, она навсегда запомнит Ника таким. Темные тона его рубашки и брюк, контраст между маленьким освещенным пространством и глубокими тенями - все это врезалось в ее сознание как сочетание более земного образа с возвышенным выражением его лица, смягчившегося от любовных радостей.

Удивительно - хотя она страстно хотела ласк даже теперь, когда все было позади, ей казалось бесценным все, что они делали вместе, - и болтовня, и обсуждение планов на будущее. Ей было хорошо с ним и тогда, когда они были среди его друзей. Она любила быть с ним наедине, но в эти часы проявлялась только какая-то часть ее привязанности к нему. В их отношениях было некое равновесие, и была полнота во всех областях ее теперешнего существования, которая делала их уединение только более ценным. Кэрол решила не расставаться с ним в этот важный день, если она будет ему полезна.

- Если Пен и Джо пойдут с тобой, то и я могу, - сказала она.

- Но у Пен и у Джо есть личные причины для этого. - Он застегивал ремень на своей тонкой талии. - В особенности у Пен. Она должна отомстить за сестру.

- За сестру? - повторила Кэрол. - Я не знала. А что это было?

- Она умерла от воспаления легких в тот год, когда сильно ограничили подачу топлива. От холода и голода в ту суровую зиму умерло много очень молодых и очень старых людей. - Он говорил сдержанно и бесстрастно, но это не обмануло Кэрол. Когда он рассказывал об этой потере, в его голосе чувствовалась скрытая грусть. - Ей было два года. Я не знаю, насколько хорошо Пен в действительности помнит Иль, но уверен, что она постоянно ощущает ее отсутствие - они близнецы.

- Ее звали Иль? - И когда он кивнул вместо ответа, занятый извлечением каких-то вещей из ящиков, Кэрол продолжала:

- Она ведь и твоя сестра, а ты на пять-шесть лет старше Пен. Ты-то ее помнишь, конечно.

- Пен высокая и худощавая, и в характере у нее есть некоторая резкость, сказал Ник, прекратив на миг сборы и держа в руке какое-то оружие. - Иль была кругленькая и пухлая, она часто смеялась. Ее хотелось взять на руки, обнять. Они, видишь ли, были совершенно не похожи.

- Смерть Иль была горем и для тебя.

Она поймала его взгляд. В его глазах внезапно вспыхнул зеленый огонь, и Кэрол разом поняла причины, заставившие его возглавить переворот. Это действительно началось со смерти его сестры, когда ему было не больше семи-восьми лет. Она знала, что боль этой утраты пряталась в самой глубине его души, потому что, хотя он и рассказывал ей многое про себя в перерывах между ласками этой ночью, о сестре он до сих пор не упоминал. Но он хотел, чтобы она знала имя Иль и понимала самые личные, самые тайные причины его деятельности.

Она не знала, что сказать. Она могла только подойти к нему, обнять его и положить голову ему на плечо и постоять так немного, а потом его руки тоже обняли ее, и они стояли так, связанные чувством потери и любовью.

Но пора было спускаться в кухню, присоединиться к остальным, заняться последними приготовлениями к битвам, которые их ожидали.

- Мне все равно, что ты скажешь, Ник, я не желаю, чтобы меня оберегали. Я буду принимать в этом участие, - сказала Кэрол. После того, что я слышала и видела за последние три дня, и особенно после того, чему я была свидетелем вчера ночью, на этом отвратительном роскошном приеме в честь Вождя Фэла, я не могу не участвовать в восстании.

- Если ты выйдешь из дому, - ответил Ник, - если Командир Драмм увидит тебя и узнает, он прикажет тебя арестовать - или что-нибудь похуже.

Все сидели в кухне вокруг стола с остатками позднего завтрака, их последней трапезы перед тем, как все уйдут из дома сражаться с Правительством. Даже леди Августа была тут. В своих черно-серых лохмотьях она и впрямь казалась ведьмой, каковой ее считал Ник с друзьями. Кэрол обратилась к ней, надеясь привлечь ее на свою сторону:

- Вы когда-то сказали, что ваша миссия состоит в том, чтобы научить меня заботиться о других и помогать им. Что же, я научилась. Вы не могли бы убедить Ника передумать? Я уверена, что вас он послушает. - Она замолчала, потому что леди Августа смотрела на нее проницательным взглядом.

- Это правда, ты очень переменилась в хорошую сторону, - сказала старуха, - но готова ли ты к последнему преображению, которое от тебя требуется?

- Как я отвечу на этот вопрос? Я же не знаю, что это за преображение. Но я твердо знаю, что я - часть этих людей, всех этих людей, даже включая сюда Лин и Сью, хотя они не члены этой группы. Мы - семья. Не могу этого объяснить. Но я это чувствую. Это так. Каждый из нас - часть целого.