Пэтти Стэндарт - Важна только любовь

- У нее был свой способ справляться с этим. - Никогда бы Каттер не подумал, что станет защищать Бланш.

- Да, знаю, - кивнула Адриана. - Но подростком я думала, что она глупа. Слаба и глупа, раз спускает ему это. Я забывала об одной вещи, самой важной... - Адриана встретилась с его взглядом. - Она любила его. Несмотря ни на что, она его любила. И я тоже любила его.

Слова жгли ей горло. Когда в последний раз она произносила такое вслух?

Каттер молчал, терпеливо глядя на нее.

- Просто.., я всегда чувствовала себя виноватой в том, что... - она поискала слова, - любила кого-то столь порочного. Чувствовала себя предательницей по отношению к маме. Словно это я позволяла ему снова и снова мучить нас. Но все же...

- Понимаю, - тихо проговорил Каттер. И она видела - он и правда понял.

- Наверно, есть что-то ненормальное в том, чтобы любить такого человека, да?

- Нет, если только надежду не называть ненормальным чувством. В такой ситуации только надежда и дает шанс терпеть.

- А ты надеялся?

Она угадала - он думает о своей бывшей жене.

- Некоторое время... Но мам не так повезло, как твоим родителям. У нас не было любви.

Какой же он хороший человек, Каттер... Такой сильный, такой... Она заставила себя отвести глаза - у него нет прав на такие мысли. Несколько футов Адриана проползла на коленях, подальше от соблазна, убеждая себя сосредоточиться на прополке. Но, вытягивая длинный корень, мысленно вернулась к своим родителям. Теперь она знала - мать смотрела на свой брак достаточно трезво.

В отличие от нее самой, от Адрианы. В последний год их брака она предпочла поплотнее зажмурить глаза. Каттер прав - она все еще цепляется за спасительную слепоту. А теперь вдруг устала от темноты - так устала... К черту все! Если уж Бланш смогла, то почему она не сможет? Она сильная - настоящая южная леди, как любила напоминать ей Бланш, закаленная в огне пылающих плантаций.

Впрочем, сейчас ее окружает теплый сад, полный мира и покоя, возле дома ее мечты. Стоит прекрасное утро, и рядом с ней - сильный мужчина. Можно немного расслабиться. Адриана встала на колени, глубоко вздохнула и снова подумала о Харви.

Его рубашки - белоснежные, хрустящие, с перламутровыми пуговицами, тщательно отглаженные. Она помнит, как складывала их в чемодан, упаковывала его вещи, чтобы он мог ехать к другой женщине.

Телефон, звонки поздней ночью. Она поднимает трубку дрожащей рукой и слушает ее дыхание, слушает тишину, такую насмешливую и жестокую...

Злость... Но в злости для нее нет ничего нового - она знала ее и раньше, может быть, не такую глубокую.

Сумка... Пластик с голубыми буквами. Вежливая, безликая женщина-полицейский вручила ее Адриане. Озадаченная, она открыла ее: красная туфелька, соблазнительная, утонченная... И наплывшая дурнота, когда она поняла, что в тот день в машине с Харви сидела эта женщина. Он ушел от нее, бросил Лизу, и с ним была эта сучка. Она смеялась, пока он уезжал...

Ненависть... Она ненавидела его. И радовалась, что он умер. Ненависть черна и уродлива, ее нельзя не замечать. Адриана уже не старалась подавить это чувство, позволила ему прийти и завладеть собой, пройти сквозь себя. Ждала, вдыхала и выдыхала. Равновесие возвращалось, а вместе с ним - удивление. Она взглянула в лицо самому худшему, а мир так и не перевернулся.

Адриана ощутила руку Каттера на своей руке и открыла глаза. Она и не заметила, что они закрыты.

Безучастно смотрела, как он силой разжимает ей руку, в которой намертво зажат сорняк. Костяшки стерты, руки загрубели после двух недель уборки, кончики пальцев окрасились в зеленый цвет. Губная помада, конечно, давно стерлась, а волосы растрепались...

Последнее время она так старалась хорошо выглядеть. Накупила себе полный шкаф сексуального кружевного белья - последняя безнадежная попытка привлечь внимание Харви. Даже сейчас ей почему-то казалось важным сохранять безупречный вид - постоянный макияж, и все прочее.

Пальцы Каттера обвились вокруг ее запястья, глаза их встретились. Ненависть, сжигавшая ее минуту назад, вдруг исчезла. Сердце взволнованно забилось, от груди до бедер прошла волна жара, столь мощная, что у нее перехватило дыхание. А она-то думала, что горечь, так долго копившаяся в душе, должна выжечь все чувства и желания.

А взгляд у Каттера открыт и честен - он не солжет ей. Он - единственный мужчина рядом с ней, который не солжет. И его глаза говорят, что он хочет ее.

Каттер взял Адриану за руку и придвинулся ближе, пока его бедра не прижались к ней. Его губы приблизились к ее губам с жаром, пугающим его самого. Это было не утешение, не помощь - это была жажда.