Роковая ночь

— Боже правый! — воскликнул он. — И как только этот черный замысел мог родиться в ее душе?

— Я расскажу вам, — продолжила Ханума. — Дело в том, что Турандохт сегодня утром была смертельно оскорблена. Она переживала унижение на глазах своих учителей и всех высокопоставленных лиц государства, а я стояла у ее трона и видела все. Из зала заседаний она вернулась, полная ненависти к вам, и мы с моей подругой сделали все возможное, чтобы ее успокоить. Мы превозносили вашу внешность, ваш ум и то, как вы держитесь, и убеждали ее согласиться на ваше предложение. Но она оставалась глуха к нашим словам и проявила такую злобу, что мы замолчали. «Я ненавижу его больше всех, кто приезжал ко мне свататься, — сказала она, — и непременно лишу его жизни!» И она позвала несколько доверенных евнухов и сказала им, чтобы они совершили это убийство тайно, устроив западню на вашем пути в зал заседаний. Когда вы завтра пойдете туда, чтобы услышать ее ответ, на вас нападут и умертвят.

— Ах предательница! Бездушная, бессердечная, вероломная Турандохт! — вскричал юноша. — Неужели бедный Халаф кажется тебе таким чудищем, что твои глаза не хотят на него смотреть? Великий Боже, что за странные повороты судьбы ты мне предначертал?

— Господин мой, — сказала ему Ханума, — не отчаивайтесь! Я все устроила, чтобы вас спасти. У меня были кое-какие деньги, чтобы подкупить нескольких стражников: они помогут вам бежать, но следом наверняка вышлют в погоню конный отряд. Оставьте же этот негостеприимный дворец! Если хотите, я поеду с вами. Мы убежим туда, где обитает племя барлас, и там я наконец окажусь на свободе, избавившись от власти обоих господ. А вы, господин, быть может, найдете другую царевну, достойную вашей любви. Она будет счастлива выйти за вас замуж и всю жизнь будет питать к вам благодарность, ибо вы достойны и счастья и благодарности.

— Прекрасная госпожа, — ответил Халаф, — как выразить вам мою признательность за великодушный порыв, побудивший вас прийти мне на помощь! Всем сердцем я желал бы доставить вас к правителю племени барлас — вашему родственнику, чьи стоянки так далеко отсюда, но скажите мне: могу ли я столь внезапно оставить дворец китайского императора, который оказал мне доверие и полюбил, как сына? Если его дочь хочет принести меня в жертву своей злобе — что ж, я готов покориться!

Тут пленная царевна поняла, что Халаф скорее даст убить себя, чем покинет императорский двор и уедет с нею.

— Неужели вы предпочитаете погибнуть?! — воскликнула она и заплакала. — Ах, господин мой, как я трепетала за вас нынче утром в зале заседаний! Как боялась, что вы не найдете ответа! Не поддавайтесь же ослеплению страсти, сударь, здесь, на женской половине дворца, непрерывно плетутся интриги. Давайте оставим все и бежим!

— Госпожа моя, — возразил ей Халаф, — я признаю, что вы достойны освобождения и что ваша любовь будет бесценной наградой тому, кто поможет вам совершить побег. Но я — плохой попутчик, ибо мне на роду написано любить лишь одну Турандохт! Оставь я Пекин, не добившись ее руки, — и жизнь потеряет смысл. Что жить без нее, что умереть от ее руки, мне все равно!

— Неблагодарный! — сказала ему Ханума. — Ты читаешь в моем сердце, но и я вижу тебя насквозь! Оставайся же здесь, если твое отвращение ко мне так же сильно, как и твоя любовь к Турандохт!

И, подобрав свое покрывало, она вышла вон.

Халаф остался один. «Что же мне делать, после того как я услышал все это? — подумал он в замешательстве и опустился на ложе. — Эта женщина пришла предупредить меня о готовящемся покушении. Какое благородство души! Разве она могла мне солгать? Нет! Но каково коварство Турандохт, этой недостойной дочери лучшего из царей! Вот как она принимает судьбу, посланную небом, и вот чем отвечает на мое великодушие».

Словом, вместо того чтобы заснуть, юноша провел всю ночь в грустных думах. А наутро, едва рассвело, раздался сигнал, призывающий знатоков закона и ученых мужей, и шестеро мандаринов вошли к Халафу, чтобы отвести его в зал заседаний таким же образом, что и вчера.

Молодой человек последовал за ними, готовый к возможному нападению убийц. Вместе с сопровождающими он пересек двор и вступил в приемные залы. Всю дорогу Халаф озирался, высматривая убийцу, и каждый переход казался ему западней, где суждено было совершиться кровопролитию, тайно подготовленному царевной.

Однако ничего не произошло. Халаф благополучно добрался до зала, где уже собрались чиновники и мудрецы. Вскоре явился и Алтан-хан с царевной. Когда все заняли свои места, старший распорядитель поднялся и вопросил: