Каури Лесса - Золушки нашего Двора

Матушка сердито фыркнула.

Ванилла разлила вино по чудным высоким бокалам, сунула ей в руки кусок сыра, похожий на кружево и, подняв бокал, сказала грубовато:

— Ну... за то, чтобы ты меня, наглую любопытную дуру, простила!

— Знаешь, я на тебя и не сердилась, — тихо произнесла Бруни, касаясь её бокала своим, — просто не успела понять, что происходит. Теперь же, наоборот, благодарна тебе от всей души! Только ведь, в связи со всеми этими событиями, появилась у тебя одна проблема, которую с кондачка не решишь...

Ванилла, уже выдувшая вино, побледнела и уронила бокал.

— Его Высочество Аркей на меня сердит? Или, того хлеще, Его Величество?

Матушка покачала головой, лукаво улыбнувшись, и торжественно довершила:

— Платья у тебя нет! И у Перси тоже! А ведь быть вам подругами на моей свадьбе!

— Ох, мешалки-венчики! — захлопала глазами Старшая королевская булочница. — Ох, ты меня убила в самое глубокое место моей души! Свадьба...

— ...Завтра! — покивала Бруни, примеряясь не к самому событию, а к тому, что оно вообще возможно.

Ванилла вскочила, едва не наступив в поднос с едой.

— Так надо бежать! К мастеру Артазелю! Авось найдёт для меня минутку! И Перси надо сообщить!

— Стой, оглашенная, стой! — тщетно пыталась остановить её Матушка, но та, размахивая руками, как всполошённая кура крыльями, уже выскочила из покоев принца.

В двери заглянул Лисс Кройсон. Окинул комнату внимательным взглядом. Одними глазами улыбнулся Матушке и скрылся. От этого безмолвного тёплого внимания у неё неожиданно стало спокойно и тихо на душе. Не беда, что не поговорила с Ваниллой о Дрюне — ещё будет время. Жизнь вернёт на свои места всё. И всех. Она, Брунгильда Рафарин, не останется без близких и друзей!

Закусив хлебом с сыром, нежным куриным рулетом с зеленью, Бруни снова наполнила бокал и загляделась на играющие в камине языки пламени. Огонь дышал теплом. Его поцелуи невольно напомнили о Кае. О его нежности, уверенности и силе. И о том, что уже сегодня они уснут вместе, крепко обнявшись, на широкой кровати, укрытой простым солдатским одеялом.

Кто-то заскрёбся с той стороны в дверь, прогоняя сонливость. Бруни подумала, что вряд ли знатные дамы сидят на полу без туфелек, рядом с подносом, полным еды и початой бутылью вина, однако махнула на этикет рукой. Она — не знатная дама! Трактирщица, да, знатная!

— Войдите!

Створки распахнулись, впуская... огромного серого пса с оранжевыми глазами. Тот постоял на пороге, жадно нюхая воздух, затем прошёл в комнату, аккуратно переставляя длинные лапы, и сел напротив опешившей Матушки, выразительно поглядывая то на неё, то на рулет.

— Ты кто? — с опаской поинтересовалась Бруни, но рулет нарезала, выложила на чистую тарелку и поставила перед гостем.

— Госпожа позволит пояснить? — раздался звонкий голос.

Лисс Кройсон стоял на пороге навытяжку.

Она кивнула.

— Это любимый пёс Его Величества — Стремительный или Стрёма. Кобель восьми лет от роду, породы Весеречских волкодавов. Имеет на счету около пятидесяти матерых волков и волчиц, и мелкой живности без счета. Однако ж в общении смирен и деликатен. Гуляет по дворцу, где пожелает, когда Его Величество не на охоте.

— Стрёма, — пробормотала Бруни, протягивая псу открытую ладонь, — ты позволишь тебя погладить?

Волкодав посмотрел на неё с интересом, но голову согласно наклонил, разрешая потрогать себя между ушами.

— Вот и подружились! — улыбаясь, заметил Лисс.

— Немаловажную роль в этом сыграл рулет! — засмеялась Матушка, почёсывая пса за острым ухом.

Тот блаженно вздохнул и вдруг повалился на пол, уронив большую голову ей на колени.

— И что мне с тобой делать? — изумилась Бруни.

— Брюхо чесать! — пояснил адъютант Его Высочества. — Но, если желаете, я его выведу...

Стрёма укоризненно посмотрел на него.

— Пусть лежит, — махнула рукой Матушка, — мне все равно делать нечего — займусь почёсыванием собачьего пуза!

Кройсон не протокольно прыснул, отдал честь, пытаясь сохранить серьёзное выражение лица, и скрылся за порогом.

Поглаживая пса, Бруни снова засмотрелась в огонь, неожиданно размышляя не о Кае, не о свадьбе с ним, а... о строящемся трактире! В её новой жизни всё было пока неопределённо, однако дело требовало времени и внимания. Положим, мастер Пелеван присмотрит за стройкой и отделочными работами, Пиппо — за закупкой оборудования, продуктов и наймом персонала... Но что дальше? Любому заведению нужна крепкая хозяйская рука! Из Пипа Селескина получился прекрасный шеф-повар, но хозяйкой-то всегда была она, Бруни! Да и о старом трактире не стоит забывать!