Каури Лесса - Золушки нашего Двора

Бруни поспешила к подруге с радостью, стараясь не замечать косых взглядов и не слышать шушуканий за спиной. Ещё издали позвала:

— Ванилька!

Та недоумённо повернула голову, развернулась. С мгновение исподлобья разглядывала Матушку и вдруг присела в низком реверансе.

Бруни остановилась, будто налетела на невидимую стену. Видимо, все эмоции: растерянность, разочарование, сердечная боль, отразились в этот момент на её лице, потому что Ванилла с болезненной гримасой бросилась к ней и, схватив за руки, зашептала горячечно:

— Бруни, прости меня, дважды прости! Трижды! Не узнала тебя в этом платье, а потом узнала и растерялась, как, думаю, себя с ней вести, с этакой знатной дамой! И ещё — я виновата перед тобой, смерть как виновата! Пресвятые тапочки, знала бы, что этот дурак покажет сама знаешь кому письмо от сама знаешь кого, ни за что бы ему не дала!

С сердца Матушки будто свалился огромный камень! Словно солнце выглянуло сквозь бесконечную череду облаков, лаская чью-то улыбку нежным теплом! Какое ей, Матушке, дело до перешёптывающихся поварят, когда близкие люди возвращаются в её жизнь, словно лезвием топора отсечённую от обычного бытия сегодня утром?

— Есть тут место, где можно выпить? — спросила она, оглядывая зал, в котором все были, как на ладони.

— Ваше Высочество! — вдруг раздался за спиной дребезжащий голос.

Ванилла, испуганно отступив, порскнула к рабочему месту. А Бруни медленно обернулась, не веря своим ушам. За ней стоял мастер Понсил. Блеклые глаза худого как щепка повара обежали с интересом и вниманием гостью, посетившую его владения. А затем улыбка осветила лицо в старческих пятнах.

— Рад видеть вас здесь, Ваше Высочество! — поклонился Понси, опираясь на руку поддерживающего его могутного подмастерья. — Желаете отведать наши яства?

— Но я еще не... — виновато улыбнулась Матушка.

— Я пока не ослеп! — вдруг рявкнул мастер, да так, что поддерживающий его вьюнош подскочил. — Вы — наречённая нашего Аркея? А значит — принцесса, как она есть!

— Я хочу выпить, — севшим голосом повторила Бурни, сжимая в потных ладонях хрусткие кружева с рукавов платья, — и съесть чего-нибудь на ваше усмотрение, мастер!

— Куда подать кушанья? — бойко поинтересовался подмастерье.

— Неси в покои Его Высочества Аркея! — так и не дождавшись ответа, проворчал Понсил и повторно поклонился Бруни: — Возвращайтесь туда, Ваше Высочество! Сейчас вам всё принесут!

Матушка развернулась и пошла прочь, позабыв про Ваниллу, будто во сне. Всего два слова — Ваше Высочество! — огорошили её, лишив с таким трудом обретаемого покоя. Но, как мудро сказала Туссиана Сузон, 'деваться-то некуда'.

Сама себя не помня, Бруни добралась до башни. Прошла в гостиную и села на диван, где давеча оставила книгу. Та так и лежала, глядя в потолок потёртым корешком — народного любимца не печатали в фолиантах с золотым тиснением.

Открылась дверь. В неё проскользнула Ванилла без передника и чепчика, но с огромным подносом. Огляделась, деловито вопросила:

— Ну, Твоё Высочество, куда харчи скидывать? Мастер Понсил тебе вино собственноручно выбрал — я таковую бутылку один раз в жизни видела, когда герцог Ориш в первый раз приезжал, принцессу ихнюю сватать!

— Какое я тебе Высочество? — рассердилась Матушка, вскакивая с дивана. — Ты мне эти штучки дворцовые прекрати!

— Это ты прекрати с судьбой спорить! — невозмутимо отрезала Ванилла и поставила поднос прямо на пол у камина. — Если мастер сказал — принцесса, значит, быть тебе принцессой! Он никогда в людях не ошибается — возраст не тот!

— Ты не смей меня так звать! — повысила голос Бруни и тут же подала назад: — Пожалуйста!

Подруга посмотрела на неё как тогда, на кухне — исподлобья. И вдруг улыбнулась.

— Наедине не буду, Брунь, Пресвятыми тапочками клянусь! Но на людях припечатаю тебя, как положено! Иначе случится конфуз для нас обеих!

Матушка махнула рукой. Что спорить с упрямой девой? Скинув неудобные туфли, прошла на ковёр и опустилась рядом с подносом.

Бутылка была предусмотрительно открыта. Вокруг горлышка витал изящный, как бабочка, аромат гаракенского розового вина. Вдохнув его, Бруни даже глаза закрыла от наслаждения. Пить такой напиток казалось кощунственным — им можно было только дышать, наслаждаясь, как воздухом после грозы, полным запахов свежести и зелени.

— Сейчас попробуем! — кровожадно провозгласила Старшая королевская булочница, тревожа волшебство момента. — А всё-таки в подруге-принцессе есть свои преимущества!