Роман Антошин - От наркомана до миллионера

— Ромка, выходи гулять!

— Иду!

Это был сигнал, означающий, что собирается компания давно знакомых ребят, которые могут мирно поиграть в футбол, а могут отправиться в соседний квартал подраться с местными. Энергия бьет через край, а это значит, что пацаны вряд ли будут обсуждать новинки кино и параграфы учебников. Это стая, где разговаривают матом, соревнуются, кто дальше плюнет, хвастаются, врут, устраивают нелепые затеи, начинающиеся со слов «а слабо?» Самый сильный, смелый, хитрый, ловкий, нахальный мальчишка становится лидером. Самого робкого и слабого могут засмеять и затравить. Мальчишки часто жестоки. Среди них за подвиги считаются разбитое окно в проезжающей электричке, жвачка, приклеенная к волосам впереди сидящей девочки, украденные из частного сада яблоки (и как следствие — заряд соли в задницу), прогулка по крыше недостроенного дома, победа в драке.

Я и был таким нахальным ловким лидером. Иногда первенство проявлялось с положительной стороны. Если во время урока дети слишком шумели, грозя сорвать урок, опытные учителя знали — надо попросить Антошина навести порядок. Я прикрикивал, и все замолкали, потому что знали: я на перемене и в глаз дать могу.

Авторитета мне добавляло то, что я по-прежнему много общался с ребятами на два-три года старше меня. В том юном возрасте это имело огромное значение. Правда, лучшим другом оставался сосед и ровесник Ваня Задирнюк, с которым мы учились в одном классе.

В первом классе я начал курить. Не сказать, что получил от первой сигареты такое уж удовольствие. Но и от кашля не заходился. Главное — престиж, главное — статус, главное — из возраста в возраст я переходил уважаемым человеком. А то, что авторитет я зарабатывал в среде хулиганов и мелких преступников, так время было такое. Никто уже не хотел стать космонавтом, а вот бандитом — пожалуйста!

Да что — курение! Кого удивляли в дикие девяностые сопляки с сигаретами в зубах?! Пятиклассники и шестиклассники уже пробовали и сухое, и крепленое, а кое-кто и водку. Конечно, детям запретные плоды не продавали, даже баночки с джин-тоником. Оставалось кого-нибудь из взрослых попросить купить или… украсть. Мой отец зарабатывал прилично, курил престижный «Президент», покупая сигареты блоками. Я таскал у него по пачке, и он далеко не всегда это замечал.

Пока ты маленький и слабый шкет, за курение можно как следует получить от родителей. Следовательно, надо было бороться с запахом изо рта и от рук. Жвачка помогала, но было средство и радикальнее. Вокруг было много огородов. Мы там выдергивали корень хрена, жевали его, натирали им руки — вроде бы не пахло.

Но случалось, что приходилось оправдываться перед матерью.

— Роман, ты курил?

— Нет, мам, ты что? Это старшие ребята курили, на меня надышали.

А на самом деле я полпачки за вечер выдул.

— Роман, ты где рубашку порвал? А что это за синяк?

— Да мы с пацанами в футбол играли… упал-стукнулся… ладно тебе, мам!..

А на самом деле, я тогда жестоко подрался с парнем из другого двора. Но вранье уже вошло у меня в привычку. И это было далеко не самым тяжким грехом…

Если мать еще пыталась как-то меня воспитывать, то отцу стало совсем не до педагогики. На нее просто не хватало времени. Он устроился водителем «Икаруса» на дальние рейсы: Новороссийск, Сочи, Владикавказ, Дагестан. Перевозил людей и товары из морских портов и аэропортов. И очень хорошо зарабатывал. В доме появились не деньги, а деньжищи в моем детском представлении.

В семье ни для кого не было секретом, что большую часть денег отец зарабатывал, нарушая закон. Этим тогда даже гордились перед родней и знакомыми. Отец оборудовал в своем автобусе вместительное двойное дно, где перевозил осетрину и черную икру из Дагестана. В доме было изобилие до тошнотворного чувства избытка. Я белужью икру ложками ел без хлеба и масла. От конфет и тортов «Птичье молоко» у меня развилась сильнейшая аллергия. А шмотки? В них тоже недостатка не было. Как это было важно — иметь хороший фирменный «прикид», быть нормально «упакованным», когда девчонки в твоей жизни из бесполезных пищащих существ превращаются в объекты повышенного внимания. У меня были лучшие джинсы, футболки, кроссовки, и я не жалел их испачкать в игре или в драке, потому что мой папа — Александр Семенович Антошин — крутой! Он, когда отдыхает, пьет не осетинскую паленку, а «Chivas Regal».

Я много раз видел у отца распухший от банкнот бумажник. Возник соблазн, и я не стал ему препятствовать — взять то, что плохо или хорошо лежит. Мне нужны деньги, а у него они есть. Потихоньку вытащить из отцовского портмоне тысчонку-другую легче, чем просить и еще объяснять, зачем нужно. И никаких проблем с совестью!