Дэвид Борнштейн - Как изменить мир. Социальное предпринимательство и сила новых идей

«На самом деле я не планировала открывать никакого центра, – вспоминает Кхоса. – Это была эмоциональная реакция на все те проблемы, с которыми я столкнулась. Я сказала себе: “Я могу что-то сделать. Я могу помочь. Людей нельзя оставлять на произвол судьбы, чтобы они умирали, как собаки”».

Пять лет спустя офис Tateni переехал в маленькое здание в отдаленном районе Мамелоди. Помещения разделили перегородками из гофрированной жести, украсили плакатами на медицинские темы. Поставили письменные столы, провели телефоны, не было только компьютеров. Арендная плата была невысокой, ведь район, где находилось здание, относился к числу небезопасных. Кхоса вскоре обнаружила, что практически все, что представляет хоть какую-то ценность, – вентиляторы, чайник, нагревательная плитка, овощи из сада – куда-то быстро исчезают. «Люди не крадут все это, – говорит Кхоса, смеясь. – Они просто берут».

Как-то я сопровождал Еву Шибамбо, молодую женщину, и Эфодию Нгвако, до выхода на пенсию работавшую медсестрой, во время их визитов к пациентам. Был чудесный октябрьский день, на небе не было ни облачка. Мамелоди с его жилищами, выстроенными строго по прямым линиям, на фоне колючей проволоки и лишенных растительности холмов выглядел как военная база в Неваде.

Первый пациент, которого мы посетили, Питер, жил со своей женой и сыном в крошечной лачуге из гофрированной жести, которая была ненамного больше газетного киоска. Внутри было душно, в воздухе ощущался запах керосина. Вокруг кровати, на которой в темноте ничком лежал истощенный мужчина, были нагромождены одежда, мебель и кухонная утварь. Ева быстро заварила чай и помогла Питеру поднять голову, чтобы он попил. Питер тяжело вздохнул и сказал, что со вчерашнего дня у него нет еды. «Когда я голоден, – прошептал он, тяжело глотая чай, – мне становится хуже».

Ева не стала пояснять ему причину моего присутствия, да и самого Питера это, похоже, не особо интересовало. Я чувствовал себя созерцателем смерти, а потому вышел наружу, когда Ева начала обрабатывать язвы Питера.

На улице Ева сказала мне: «Его жена ушла на работу, не оставив ему еды. Она отвергает его». Понизив голос, Ева доверительным тоном добавила, что у жены Питера такой же диагноз.

Ева пошла искать сына Питера. Она обнаружила его неподалеку от дома и дала 1,5 ранда (около 20 центов), чтобы он сходил и купил какую-нибудь еду. Подросток вскоре вернулся с половиной буханки хлеба. Ева пообещала навестить Питера следующим утром, чтобы обмыть его, сделать массаж, сменить постельное белье, накормить овсянкой и напоить чаем. Она отметила про себя, что нужно будет переговорить с одним из социальных работников Tateni, чтобы тот подал заявку на пособие для Питера, и обратиться в клинику за более сильным обезболивающим. «Он очень страдает, – сказала Кхоса. – Его нельзя оставлять без ухода».

В тот день мы посетили еще нескольких пациентов. Годфри, его жена Джулия, мать Джулии Марта (все трое были больны СПИДом) и четверо детей, два мальчика и две девочки, жили в сером цементном доме. Годфри был мужчиной с чувством собственного достоинства: он, несмотря на то что был очень слаб, встал, когда я вошел, и подвел меня к стулу. Эфодия пояснила, что я пишу о Tateni. Годфри понимающе кивнул. Он надрывисто кашлял, лежа на кушетке. У него, по его словам, болел живот.

Пока Ева расспрашивала Годфри о его лекарстве от туберкулеза и осматривала, Эфодия тихим голосом пояснила, что Джулия пока еще может обмывать его, но скоро и она ослабеет. Эфодия сказала Годфри, что Джеймс Чоуке, другой сотрудник Tateni, навестит его следующим утром и отвезет в клинику, если боль усилится. Годфри тихо поблагодарил и перевел взгляд на пол. Я поинтересовался, что он думает о Tateni, и Годфри ответил слабым голосом: «Это хорошая организация». Он добавил, что ему нравится, как за ним ухаживает Джеймс. Через несколько минут мы попрощались. Годфри, казалось, своим взглядом извинялся за то, что не может встать и проводить нас.

В машине Эфодия грустно сказала: «Эти четверо детей станут сиротами».

Занятия в рамках шестимесячного курса обучения в Tateni начались в мае 1995 г. Их Кхосе помогали вести несколько медсестер, тоже, как и она, вышедших на пенсию. Молва о Tateni быстро распространилась, и к июлю количество слушателей выросло до 56 человек. Привлекала их главным образом возможность приобрести навыки, пользующиеся спросом на рынке труда. Но многие записались и для того, чтобы узнать, как помогать своим родственникам. Были такие, как Кхоса, – ими в первую очередь двигало желание помогать людям из общины. В их число входили Ева Шибамбо и Джеймс Чоуке.