Дэвид Борнштейн - Как изменить мир. Социальное предпринимательство и сила новых идей

Как-то в Центр в Мамелоди, где работала Кхоса, зашел мужчина; едва войдя, он упал без сознания. «Мы, не теряя ни секунды, сделали ему сердечно-легочную реанимацию, он пришел в сознание, – вспоминает Кхоса. – Мы дали ему немного воды. Во рту у него было множество язв. Мы стали искать, чем бы покормить его, купили пол-литра молока.

Когда он более или менее пришел в себя, я спросила: “Кто вы?”

Он сказал: “Меня зовут Закария. Я проходил лечение в больнице Претории, но теперь врачи сказали мне, что они больше ничего сделать не могут. И к тому же моя мама не получала пенсию последние три месяца”.

Он не ел почти четыре дня. Я побежала к социальным работникам и сказала: “Нужно быстро купить ему немного еды, чтобы он взял ее с собой”. И попросила их подать заявку на пособие для него. Они все сделали, человеку выдали пособие».

После этого Кхоса стала навещать Закарию. Видя, как он одинок, Вероника подумала: «Бог мой, как же так случилось, что все его бросили? Что вообще происходит в домах, где есть больные СПИДом?»

По выходным она стала посещать обитателей гетто, чтобы консультировать малоимущих больных, которые не могли прийти в Центр профилактики и лечения СПИДа. Она заручилась поддержкой медсестер, вышедших на пенсию, возила их на своей машине. Но Мамелоди – гетто большое, а бензин недешев, так что когда у Кхосы заканчивались деньги и горючее, количество посещений приходилось сокращать.

У Кхосы сохранилось много ярких воспоминаний о пациентах, с которыми она работала, предоставляя им уход на дому. Но больше всего ей запомнился случай, когда ей позвонил социальный работник из Мамелоди и сообщил, что один из ее пациентов заперт у себя в доме. Кхоса поехала и обнаружила, что члены семьи этого мужчины, уходя на работу, заперли входную дверь на висячий замок. «Мы с социальным работником стояли у двери, – вспоминает она. – И не могли проникнуть внутрь. Окна были закрыты. Мы лишь могли видеть его через окно, на котором была немного отодвинута штора. Мужчина плакал, просил воды, а потом упал и умер».

Вскоре после этого случая к Кхосе в Центр профилактики и лечения СПИДа пришла группа молодых работниц секс-индустрии. Кхоса часто консультировала «жриц любви» на предмет риска заразиться СПИДом. «Мы искали вас, – сказала одна из девушек. – Наши подруги заразились СПИДом. Мы не знаем, заразились ли мы, но если нет, то хотели бы узнать, как не заразиться».

Кхоса вспоминает: «Самая младшая из них сказала: “Если вы говорите, что я должна прекратить ходить на панель и вступать в половую связь с парнями, которые дают мне по 15 рандов, что вы можете предложить взамен?”

– В каком смысле? – переспросила Кхоса.

– Что мне делать, чтобы зарабатывать деньги и иметь возможность покупать еду?

Я сказала этим детям: “Послушайте, у меня здесь не коммерческая компания. Я не владею навыками, которые востребованы на рынке. Я даже шить не умею”.

Вскоре в центр пришел очень больной человек, у которого все ноги были в язвах, и я сказала девушкам: “Проводите его в соседнюю комнату. Мы можем начать прямо сейчас – будем помогать больным людям”.

– Нам будут за это платить? – спросили они.

– Не знаю, – ответила я. – Но я могу обучить вас навыкам, которые позволят вам помогать своим близким, и, возможно, кто-то скажет вам: “Присмотрите за моей бабушкой” или “Присмотрите за моим ребенком”. И если вы будете уметь это делать, человек вам заплатит».

Этот случай заставил Кхосу задуматься: в Южной Африке много молодых людей, которые не имеют работы, и много людей, которым нужен уход на дому. Нужен кто-то, кто возьмется обучить молодых людей тому, как осуществлять такой уход.

Вероника Кхоса родилась в 1937 г. и выросла на ферме в провинции, которая сейчас называется Квазулу. Ее мать умерла, когда Веронике было четыре года. После того как Кхосу бросил отец, девочку воспитывала бабушка, Николин Сибайя.

Каждое утро перед восходом солнца Николин будила Кхосу и ее сестер и, прежде чем отправить их пропалывать огород, говорила: «Просыпайтесь и почитайте мне!»

Кхоса, еще сонная, читала вслух Библию, а бабушка исправляла каждую ее ошибку. Много десятилетий спустя Кхоса, приведя бабушку в больницу, попросила ее заполнить формуляр и с удивлением обнаружила, что Николин не умеет читать.

Николин росла в очень бедной семье и никогда не ходила в школу. Но она обладала острым умом. Когда деревенские женщины рожали, посылали за ней. Иногда, когда Николин уходила на роды, Кхоса тихо шла вслед за ней. В зулусских лачугах двери маленькие, они пропускают мало солнечного света. Внутри, при тусклом свете керосиновых ламп, Кхоса наблюдала за множеством процедур, о которых не говорила ни с кем, потому что, будучи ребенком, не должна была видеть их. «Это оказало на меня огромное влияние, у меня возникало желание помогать людям, особенно когда они не могли сами помочь себе, – рассказывает Кхоса. – Честно говоря, я не очень общительный и компанейский человек. Но я терпимо отношусь к тем, кто болен. Не знаю почему, но это так».