Варвара Мадоши - Древесная магия партикуляристов

Матиас молчал. В кабинете ему было неуютно: очень уж пыльно, так и тянет чихнуть. Приходилось сдерживаться.

— Ну так вот, — со вздохом продолжал толстяк. — Разумеется, когда нас стало так много, нормальной работы уже не получалось. Многие торгаши сами шли в убийцы, чтобы иметь какую-то защиту… так сказать, на полставки. Студентов мы брали на четверть ставки: они даже пол-ставки не тянут, однако работают с огоньком, опять же, творческий подход, свойственный молодости… Поверите ли, такое ощущение, что по ночам сейчас весь город гоняется друг за другом! Убийства ныне очень популярны… Слишком популярны. Мы едва сводим концы с концами… Я со страхом смотрю в будущее. А укрупниться, увы, не можем — все-таки, бизнес у нас жестокий.

Толстяк с унылым видом чиркнул себя ребром ладони по горлу.

— Вы можете уволить всех совместителей, и взять меня, — с достоинством ответил Матиас. — Может быть, я из колоний, но я — профи высшего класса. С четырнадцати лет я служил при Гильдии Убийц города Унтитледа. Там было четыре тысячи жителей. Я прикончил двадцать человек.

— А сколько вам лет сейчас? — подозрительно спросил толстяк. Кажется, черная бородка и усики Матиаса ему доверия не внушили.

— Меньше вечности, — с неизменным достоинством ответил Матиас.

— А все-таки?

— Двадцать.

Толстяк вздохнул.

— Ну… шесть лет опыта… да, конечно… Хотя послужной список не богат, но вряд ли вы имели особенно много заказов там, в колонии… Возможно, я могу кое-что для вас сделать… принять вас на одну восьмую ставки…

— Сперва испытайте меня, — произнес Матиас, на сей раз, с изрядным высокомерием. — И проверьте, на что я годен.

Про себя он прикидывал, что одна восьмая ставки — это, конечно же, меньше чем целая ставка. А значит, его не устроит.

— Ну покажите, — устало сказал толстяк. — Только бога ради, меня не убивайте. И никого.

— Без предоплаты я не работаю, — сухо успокоил его Матиас. — Кстати, должен еще предупредить, что за детей и слабых женщин тоже не берусь.

— А за сильных? — слегка заинтересовался толстяк. — За сильных женщин беретесь?

— По обстоятельствам, — прозвучал суровый ответ.

После чего Матиас поднялся с кресла, слегка повел плечами, распрямляя их… отодвинул кресло в сторону и полез на стену. Доползя до потолка, древесный маг не остановился, а продолжил свое путешествие. Несколько пораженных мух посыпалось вниз. Затем Матиас пригвоздил всех изумленных мух к полу метательными ножами, нарисовал на потолке древний символ Молниеносного Песца, предусмотрительно не завершив левый нижний крючок, и станцевал танец смерти в манере чечетки.

Арбалетом он не воспользовался: как всякий настоящий убийца, Матиас таскал его с собой исключительно в ритуальных целях, ибо почитал использование слишком сложных технических средств дурным тоном и отсутствием профессионализма.

— М-можете слезать, — слабо ответил толстяк, когда Матиас трижды обмотался вокруг люстры. — Безусловно, ваши навыки заслуживают всяческого… эээ…. уважения.

Матиас пожал плечами и стек на пол.

— Вот что, — продолжил толстяк, несколько вернув себе самообладание. — Принять вас в нашу гильдию я тем более не могу. Это бы вызвало… ээээ…. нездоровый ажиотаж. Но я мог бы рекомендовать вас в гильдию неубийц.

— Не убийц? — переспросил Матиас.

— Совершенно верно! — продолжил толстяк, явно обретая почву под ногами. — Ее организовали главы гильдий несколько месяцев назад, для снижения накала страстей, и чтобы совсем не повыбить… ээээ… кормовую базу. Туда входят убийцы… самые опытные, самые квалифицированные, элита, так сказать. Но они никого не убивают. По правде говоря, им платят деньги за то, чтобы они никого не убивали.

Матиас приподнял брови, показывая, что ему не совсем это понятно и, более того, вся концепция кажется дичайшим бредом. Однако толстяк, кажется, не заметил сего тонкого знака или как-то неверно его интерпретировал, потому что он вылез из-за стола, хлопнул Матиаса по плечу и произнес с наигранным воодушевлением:

— Ну, значит, решено!

Матиас на секунду задумался.

— Но если я захочу кого-нибудь убить для себя?

— Если вы не возьмете за это денег — сколько угодно! — толстяк тонко улыбнулся. — Кто мы такие, чтобы препятствовать развлечениям гениев?

— То есть, — медленно произнес молодой человек, — мне будут платить деньги за то, что я ничего не делаю?

— Совершенно верно! — просиял толстяк. — Самую суть ухватили!