В.Федоров А.Зайцев - Polo или ЗЕЛЕНЫЕ ОКОВЫ

–Смотри, Белка, Боцмана шатает, как собаку бешеную.– Шепнула подруга Бочкарева, да так шепнула, что все услышали.

Боцман сидел на стуле, слегка покачивался, руками обхватив голову. Между пальцев торчала дымящаяся сигарета.

–Боцик, ты чего носом клюешь?– Спросил Бочкарев.– Не надо было тебе курить, дуралей. Давайте его на кроватку кинем, пусть поспит малыш.

Бочкарев встал из-за стола. Басмач, сидевший рядом, обнял Боцмана за плечи и повел в угол комнаты, где стояли рядом три койки. Бочкарев помог ему уложить тело, сверху кинули покрывало. Боцман делал слабые попытки очнуться, и был очень недоволен, что его игнорируют.

Все расселись по местам, Отец занял место Боцмана. Праздник продолжился.

–Басмач, насыпай,– кивнул на бутылку Бочкарев,– ты у нас сегодня центрфорвард.

Басмач аккуратно налил по рюмкам, получилось достаточно ровно.

–Глаз, как алмаз.– Похвастался он.

–Ну, да… Тебе глаз еще набить надо, тогда ровнее наливать будешь.– Огрызнулся Гурик.

–Ага, и зубы тоже,– подхватил Отец.– Ну, за что выпьем?

–Чтоб мне таких соседей больше никогда не видеть,– выпалил Басмач,– как Отец и Гурик.

–Нет, я сегодня зачет сдал. Давайте выпьем, чтобы у моей мучительницы рога на лбу выросли. Собака бешенная, двенадцать раз я к ней ходил за зачетом.– Выдохнул Бочкарев и выпил.

К такому тосту присоединились все, ведь каждый из них бывал в такой ситуации, когда приходилось за преподавателем много раз бегать чтобы получить заветную роспись в зачетке. Тем более Бочкарев пожелал рога на голову своей жертвы. Какой студент не желает своему преподавателю каждую весну сбрасывать их? Все выпили.

–Как ее татары пьют,– поморщился Гурик.

–Боча, так она к тебе просто неровно дышит, хотела видеть тебя почаще, быть может, сына родить?– Спросил повеселевший Басмач.

–Ты чего, дурак что-ли? Думай что говоришь! Там такая скотина…– Бочкарев надулся.– В гроб краше кладут. Чудовище, одно слово. Щеки во,– Бочкарев показал какие щеки.– Семь быков не обойдут.

–Басмач, давай, работай. Между первой и второй– перерывчик небольшой.– Отец пихнул соседа. Басмач разлил.

–Отец, там тебя чего-то на вахте искали, натворил что-то?– Спросил Бочкарев.

–А чего искали-то?

–Откуда я знаю. Иду я сегодня с института, с тарой уже, на вахте Матвеевна стоит, про тебя спрашивает. Говорит, пусть мол, на вахту зайдет.

–Да пошел ты, у меня с ней давно уже заноз не было. Чего я ей понадобился вдруг? Надо будет, сама найдет.– Отец думал, что это шутка. С комендантом у них была давняя любовь…

Когда Отец два года назад пришел устраиваться в общежитие, у него состоялся очень неприятный разговор с комендантом. Говорит, мол, Нина Матвеевна, пусти меня в свою общагу. Она ему: знаю я вашего брата. Будишь со своими дружками водку пьянствовать, да безобразия учинять. Рядились, они рядились, так и не пустила она Отца. Он тоже, чтоб в долгу не остаться, послал ее, куда редкая птица долетит даже до середины. На том и расстались. Потом через деканат, через знакомых, правдами и неправдами устроился Отец в общагу, а злопамятная Нина Матвеевна нет-нет да припомнит, куда ее в свое время Отец рекомендовал.

–Не вру я тебе. Не веришь– спроси у меня.– Убедил Бочкарев.

–Ладно, пойду, проверю.– Отец встал из-за стола.– Но если ты наврал мне, я тебе тогда полные штаны горчицы насыплю.– Хлопнула дверь.

–Давай тяпнем, пока Отца нет. Лишний рот хуже пьяного немца в танке.– Бочкарев поднял рюмку, все чокнулись и выпили.

–За что пили то?– Спросил Гурик.

–Не груби.– Прорычал Бочкарев.

Отец спустился на вахту. За столом вахтерши не было. Постучав кулаком по столу, Отец произнес:

–Hallo, anybody home?

Откуда-то из закуточка показалась вороватое лицо старушки.

–Я тебе постучу, я тебе постучу, по лбу себе постучи, чего тебе надо, опять пьете.– Затараторила вахтерша.

–Уймись, старая, чего меня видеть хотели?– Отец не был любителем любезничать с вахтершами. И старухи не очень чаяли Отца.

–На вот, телеграммка тебе…– Сказала старушка и нырнула под стол.

Не наврал, подумал Отец.

«Позвони домой срочно Дэн», прочитал Отец. Дэн был его родной однояйцевый близнец. Народ зубоскалил, предполагая, что у Отца и Дэна одно яйцо на двоих. Эта шутка была настолько избитая, что достаточно сильно злила Отца.

Мелкими шажочками по спине побежал страх, царапая кожу своими мелкими коготками. Больше всего на свете его беспокоила семья: мать и брат. Ничто так не могло его встревожить, как неудачи брата или огорчения матери.