Дмитрий Морн - Оковы огня. Часть 1

Тело её отца нашли на закате. В лесной чаще, под сенью вековых деревьев, сквозь листву которых пробивались лучи вечернего солнца.

Фигура, сведённая предсмертной судорогой, больше не напоминала сильного и уверенного в себе мужчину. Мёртвый он словно сжался в отчаянной борьбе за жизнь. Опалённая одежда и куски почерневшей от пламени кожи говорили, что он не сдался без боя, но в итоге, вот он перед ней.

Рядом с телом стоял следопыт в чёрной с серебром форме гвардии Императора. Он первым обнаружил её отца. На расстоянии в десять метров рассредоточился десяток гвардейцев, следивших за окружением.

Изабелла после длительных поисков и бессонных ночей едва могла сдержать в себе надрывный плач, так хотелось броситься к отцу, прижаться к нему, снова ощутить ту уверенность и тепло, что всегда исходили от него, даже в самые тёмные времена, наступившие со дня, когда убили её мать. Им обоим было тяжело, но она знала, что отцу было сложнее всего, особенно, когда она была точной копией матери. Стройный стан, длинные каштановые волосы, точёные черты лица – наследство древнего рода, но особенно выделялись мерцающие внутренним светом изумрудные глаза с золотыми вкраплениями. Даже сейчас, уставшая, побледневшая, с запачканным в пыли лицом, растрёпанными от быстрой ходьба по лесу волосами, пусть и стянутыми в хвост, в тёмном походном костюме из плотной ткани и крепких кожаных сапогах, она представляла собой образец губительной красоты.

Слёзы жгли глаза, но она стояла, как учили, – прямо, с достоинством древнего рода. Пусть изнутри разрывают рыдания и горесть, пусть от сладковатого запаха горелой плоти хочется биться в истерике. Она должна выстоять. Сдаваться – непростительно.

Изабелла повернулась к магу в черном с серебром одеянии, почти половина которого покрыта ценным металлом, что выдавало его высокий ранг в гвардии Императора. Ком в горле не позволил девушке сказать ни слова, сил хватило только на лёгкий кивок, исполненный достоинства, хотя она и не думала об этом.

Маг приблизился к телу, остановившись в шаге от него. Несколько пассов руками с направлением энергии и непрестанное наблюдение за драгоценными камнями на наручах. Если они замерцают, то поблизости источник безвредных магических волн, а вот если камни вспыхнут ярким светом, то тогда им стоит поскорее уходить на безопасное расстояние. Придётся оставить её отца на месте, дожидаться группы магов по обезвреживанию неизвестных плетений.

Им повезло. Камни на наручах мага остались мертвенно бледны, значит, опасности нет.

– Можете подойти, леди, – мужчина повернулся к ней.

Изабелла несколько мгновений смотрела на лежащее тело, а затем сделала первый осторожный шаг. Через мгновение она и сама не поняла, как оказалась на коленях рядом с отцом. По щекам бежали слёзы.

Осторожно коснулась его лица, холодная шершавая кожа, загрубевшая в бесконечных экспедициях, поисках артефактов и древних тайн. Отец просто не мог сидеть на месте, будто его что-то тянуло прочь из дома. И вот, однажды он не вернулся. Изабелла знала, что этот день наступит, но не предполагала, что так скоро.

– Вы нашли Роумела? – издалека раздался женский голос. Изабелла кивнула, знала, что её не увидят, но она была не в силах ответить и отвести глаз от отца.

Рядом раздался звук шагов по мху и траве, и на плечо Изабеллы опустилась изящная, но крепкая рука. Девушка прижалась к ней щекой.

Алисия Корт. Её тетя, сестра отца. Всегда собранная и решительная сейчас смотрела на тело старшего брата с растерянностью. Две недели назад нашли тело Джорджа Мейра, графа Марн. Мужа Алисии. А теперь мёртв и её брат.

– Узнали, что произошло? – спросила она мага, который всё это время совершал пассы руками и сверялся с реакцией кристаллов на предплечьях.

– Не всё, госпожа, нужен более подробный осмотр, – ответил маг, – но некоторые детали, мне удалось установить.

Он склонился над телом.

– Прошу прощения, – сказал он Изабелле и осторожно потянул за отворот воротника рубашки. Та была вся в подпалинах, и походила не на часть одеяния дворянина, а на последнюю одежду бродяги с самых низов. Пуговицы, не выдержав, оторвались, обнажив бледную, некогда мощную грудь. Тонкие уже посиневшие линии пересекали грудь паутиной, в некоторых местах они прорывались маленькими чёрными ожогами.

Изабелла содрогнулась от открывшегося вида, с губ сорвался беззвучный крик. Казалось, дрожь зародилась глубоко внутри и поднялась волной. Рука на её плече судорожно сжалась.