Мор Йокаи - 20 000 лет подо льдом

Из штольни я легко спустился в пещеру. Вниз до галереи тянулись полупрозрачные массы. В них я узнал глыбы халцедона. Кое-где они имели форму кисти, местами мешались с агатом.

Чтобы обойти вокруг дворец, не надо было прилагать усилия. Я мог вскарабкаться на малахитовые скалы, мог стать на огромном медном престоле. Только к той диоритовой скале напротив не было никакой тропы.

На дне пропасти передо мной лежало озеро, и к диориту я должен добираться только через него. Но это озеро было заполнено раствором медного купороса. Оно отблескивало темно-синим цветом, и в тихом, безветренном пространстве, при свете магния, озерная гладь казалась черным зеркалом. А когда я бросил в него камень, показалось, что брызнула не вода, а талый сапфир поплыл кругами волн, светящихся синим индиго.

Достаточно было только спуститься к этому озеру, и я мог бы легко перейти вброд к самой скале на другой стороне. Не знаю почему, но я не хотел красить свою кожу в синий цвет.

Необходимо было позаботиться о каком-то приспособлении для переправы.

Но из чего же сделать плот? Дерева нет. Имеются только камни. А можно ли на каменном плоту спускаться на воду? Правда, это не вода, а только раствор медного купороса, на поверхности которого и сланцевая плита поплывет, как обычная доска на воде.

Находка асбестового слоя напомнила мне, что там, где асбест залегает тонким слоем, конечно можно найти и другие породы асбестовых кристаллов. Между ними должна быть и так называемая «горная пробка". А «горная пробка» - это такой легкий минерал, который хорошо плавает на воде.

Я пустился на поиски.

Вскоре заметил тоненький асбестовый слой - как шелковое полотно. (Какие хорошие огнеупорные рубашки получились бы из него! Когда-то, вероятно, к этому придут). Затем нашел покрытый малахитом слой. Когда раскопал его, то под ним оказался известняк, а в известняке - миллиарды остатков мелких слизняковых скорлупок, которые блестели перламутром. Под этим известняком я нашел легкую асбестовую породу «горную пробку».

Взял кирку, чтобы освободить «горную пробку» среди хрупкого известняка. Работа была не легкая, ибо под известняком стелился еще и слой голубовато-серой глины, а в ней тоже полно ракушечника.

Если бы меня не ослепила радость, что я нашел слой «горной пробки», то, вероятно, мне пришло бы в голову, что здесь может крыться опасность, и я, конечно, копал бы осторожнее. Однако, забыв о всякой осторожности, я лихорадочно принялся долбить глиняный слой. Это привело к тому, что во время одного сильного удара кирки моя шахтерская лампа моментально угасла и я потерял сознание.

В глине, с большим количеством слизняковых остатков, образуются углекислые газы. Когда человек неосторожно раскопает такой слой, из нее повалит удушливый газ.

Вероятно, здесь мне был бы конец, если бы не настигла помощь.

Очнувшись, я услышал, что кто-то словно напильником трет мое лицо и чихает мне прямо в глаза. Сначала подумал, что это сон. Потом я открыл глаза и увидел, что это действительность. Это была моя хорошая Бэби. Ее шершавый язык и чихание привели меня к памяти. Тяжелый удушливый воздух расстилался понизу, но медведице он не повредил так, как мне. Она начала только чихать, и это разогнало вокруг меня угольную кислоту, которой, вероятно, я вдохнул слишком много. Верное животное побежало за мной искало, пока не нашло. Если бы не медведица, я был бы погиб. А сейчас я поднялся, закашлялся и начал страшно чихать, затем обнял Бэби и искренне поцеловал. В ответ она лизнула меня в шею так, что даже кровь проступила на моей коже.

Но, поинтересуетесь вы, как я мог все это видеть? Ведь я говорил, что моя лампочка угасла!

Правда, погасла. И все же, к моему удивлению, вокруг было видно - передо мной, в скалистых стенах, холодным сиянием светились камешки.

Так светят трухлявое дерево или светлячки. Но и этого скупого света было вполне достаточно, чтобы разглядеть очертания окружающих предметов.

Такие камни называются «световые магниты». Достаточно им лишь пять минут побыть на солнце, как они начинают светиться в темноте. И не только солнечные лучи, но и свет мощной лампы так же влияет на эти камни - камни-светлячки вбирают в себя свет, а потом в темноте излучают его. На этот раз причиной излучения послужил свет проволоки из магния. В тот момент эти камешки были для меня дороже все бриллиантов мира. Без них я не знал бы, куда идти, и, видимо, не нашел бы своей котомки и своей куртки. Начиная работу, я где-то бросил ее, в ней были мои спички. Поэтому, разыскав котомку и куртку при бледном свете каменьев, я быстро зажег шахтерскую лампу.