Мор Йокаи - 20 000 лет подо льдом

Огненно-красный шатер сполз с неба, и из последних облаков толстым слоем снега укрылась земля.

На небосклоне искрятся звезды, а в вышине над нашей головой горит огненный венок - правильной формы круг, внутри которого плывем мы, и из которого излучаются во все стороны Вселенной желтые, розовые, зеленые огни. Это и есть северное сияние, но люди до сих пор видели только полкруга. Над нами же сияет целый круг! Значит, мы на самом Северном полюсе. Полярная звезда Большой Медведицы мигает прямо над нами. Компас не определяет уже направление: его стрелка непрерывно колеблется. Земля, на моих глазах обновилась, на моих же глазах теперь и умирает.

При свете северного сияния я еще раз с Нагами, Ламеком и верной медведицей обошел до неузнаваемости измененную долину.

Не было в ней ни растений, ни животных. Буйная тропическая растительность замерзла и лежит теперь под снегом. Тростниковые леса замерли - все вокруг спит.

Лишь в середине озера, на широком грязище, виднеются и под снегом огромные контуры химеры: широкая голова, позвоночник, руки и ноги. Жизнь в ней погасла раньше, чем должна была развиться.

Ждала меня еще одна неожиданность. Северное сияние, в котором розовым светом горели вершины горы Цихи и верхушка вулкана, вдруг погасло. Зато на горизонте серебряным светом сияла Луна.

Тогда я, удивленный, увидел, что горы на побережье нашего плавучего острова горят живым багряно-красным огнем, а низины покрыты легкой розовой дымкой. Скрипучий снег под ногами тоже порозовел. Почему? Ведь северное сияние погасло. Но это был не отблеск пламени, а настоящий красный снег. Покрасил его деготь с вулкана, смешавшись с кислотами морской воды, создал замечательные розово-багряные цвета. И вот среди темнозеленого океана плывет кусок сухой земли на вечные времена окрашенной красным багрянцем и кармином.

Все птицы этого ледового мира покинули нашу плавучую сушу. Паруса корабля обнажились. Осталась только запертая в каюте дикая гусыня. Вот я теперь опишу все события, произошедшие на «Тегетгофе» и вокруг него, и гусыней, как голубиной почтой, пошлю свои записки в широкий мир. Может, они к кому-то попадут. Может, найдется тот, кто поверит моим словам и отправится разыскивать нас.

Написано в вечной ночи под 90 градусом северной широты.