Михаил Харитонов - Золото твоих глаз, небо её кудрей

— Дурак! Я не в смысле цвета волос, я в высшем смысле, — снизошёл до ответа Пьеро и начал заново:

Последние слова он пропел голосом искусственно-женским, пронзительным и фальшивым.

— Ты того… потише, — серьёзно сказал Арле. — А то эти самые вылезут.

Пьеро выдохнул, почесал репу и сел.

— Кстати. А кто-нибудь их видел? В натуре? — спросил он.

Все замолчали.

— Я видела, — сказала Алиса. — Давно ещё. В Институт их привозили. Для опытов.

— И как они? — заинтересовался Арлекин.

— Странные, — признала Алиса. — В них человеческих генов нет совсем.

— Быть того не может, — искренне изумился Напси. — Они даже во мне есть.

— Вот так вот. Нету, — сказала лиса.

— Тогда понятно, — задумчиво сказал Пьеро.

Что именно стало понятно маленькому шахиду, осталось неизвестным, ибо Напси пробудился, приподнял левое ухо и уверенно заявил:

— Идёт кто-то. Сюда.

— Откуда? — уточнил Арлекин.

— С северо-запада, — сказал пёсик.

Тут уже и Алиса услышала скрип песка и вздохи.

Минуты через три перед всей честной компанией предстало существо, ввергшее всех в совершеннейшую оторопь.

У существа были две ноги и три руки разной длины. Это было бы ещё ничего, но остальное вызывало вопросы. Начать с того, что руки существа росли из жопы. Это, впрочем, было ещё не так удивительно — подобное явление встречалось среди всех основ. Удивительнее было то, что между корявых ног существа болтались длинные уши наподобие ослиных, на верхних коленях росли перья, единственный глаз находился в пупке, а две ротовые щели чмокали и разевались где-то под рёбрами. Возле плечей торчали длинные, петлюристые опёзья {18} 18 Автор должен принести извинения читателю, сознавшись в своей малограмотности: он не знает точно, как правильно писать слово «опёзье» — через «е» или через «ё». В словаре Ожегова данное слово почему-то отсутствует, Википедия тоже помалкивает. Я ориентируюсь на малоизвестное стихотворение Пьеро, где есть рифма «тверёзый — сикопёзый». Однако я не уверен, знал ли точно Пьеро, как пишется слово «тверёзый». , покрытые фиолетовыми прыщами. Меж ними росли хоботки разных длин, цветов и диаметров. Самый толстый из них грустно висел на груди, остальные его утешающе поглаживали.

— Ыыы… ты кто? — первым нарушил молчание Арлекин.

— Не знаю! Теперь совсем не знаю! — призналось существо левой ротовой щелью, а правой шумно и скорбно чихнуло. Хоботки зашевелились, задудели на разные голоса, озвучивая тёмный аккорд вне тональности, вязкое «до — фа диез — ля».

— Звать-то тебя как? — не понял Арлекин. — Да ты садись, в ногах правды нет.

— Розан Васильевич, — представилось существо, перейдя на чуть менее унылое ля-минорное дуденье и присаживаясь на корточки.

— А по основе? — спросил педрилка.

— Да говорю же — не знаю! В том-то всё и дело! — существо горестно замычало главным хоботом. — Денег сколько генетикам заплатил! В ногах валялся! Нет, говорят, такой основы! Ну и что мне делать? Уволят как пить дать! — существо прослезилось. Из уголков его глаза брызнули две симметричные струйки влаги, пахнущие почему-то корицей.

Напси понюхал воздух и спросил делово:

— Выпить насчёт как?

— Буду, — не чинясь, согласилось существо и протянуло сразу три хоботка.

Через некоторое время странная тварюка уже глушила граппу, одновременно рассказывая обоими ртами свою историю.

Васильевич был калушонком. Врождённое имя у него было Розан, и это было всё, чем наградила его мать-калуша. Впоследствии, пытаясь выяснить хоть что-нибудь о своём происхождении, он пытался навести справки об отце. Сторож при калуше, старый брахиопод-пропойца, после долгих уговоров вспомнил какого-то Васю, который типа закупал у него выводок змеесосов. Этот самый Вася вроде бы внешне напоминал Розана. Так что он взял себе отчество «Васильевич» как наиболее вероятное.

В принципе, несмотря на внешность, жизнь у Васильевича складывалась довольно удачно. Он был приобретён на распродаже каким-то орхидеем — в основном из-за цветочного имени. Орхидей относился к нему хорошо, возвысил до личного поливальщика, а когда поменял на настоящего шиповника — не забил, но выдал вольную и даже снабдил кое-какими средствами. Потом Розан работал в разных местах, получил высшее образование в местном политехникуме. Пару лет проработал в Хемуле, вернулся в Директорию и довольно быстро получил пост в министерстве культуры, в департаменте поддержки народного творчества, в коем работал замом заведующего отделом театрально-постановочных и развлекательных мероприятий. Однако в последнее время в правительственных структурах началась компания по выравниванию представительства разных основ. Компанию Васильевич оценивал как бессмысленную и даже вредную. По его словам, всё свелось к тому, что их канцелярий погнали привычных крыс, а вместо них набрали косоклювых неясытей, бессмысленных аспидохелонов, смрадных харадриев {19} 19 Воистину бессмысленные существа, недостойные даже упоминания в словаре. Ну их. , гадских удодов и даже позорных волчищ. На его отдел, впрочем, никто не покушался. Но возникла проблема: теперь при переоформлении документов нужно было непременно указывать свою основу, чего ранее так жёстко не требовали. Причём без заполнения этой проклятой графы документов не брали, а насчёт основы требовали справку.