Андрей Чародейкин - Иной край неба. Дилогия [СИ]

— А что там за записка была? — спросил я. — Утром ты звонил про записку.

Двойняшка мой протянул клочок бумаги — вырвано из ученической тетради, вырвано ровненько — под линеечку. Почерк аккуратный, чёткий: — «Нужно встретиться. Объясню всё, что знаю. Это в твоих же интересах. В воскресенье подходи к школе в десять часов — пока другой на мотокроссе».

Чёрт! Этот неведомый некто знает о двойнике! Опасно, очень опасно! Но что ему нужно? Он не угрожает, не требует. Он предупредил о том, что меня полиция разыскивает. И тут обещает всё рассказать. Надо было на встречу прийти! Хоть и опасно, но игнорировать такое приглашение — ещё опаснее!

Тут прозвенел звонок с урока, и мой двойник сразу засуетился, стягивая с себя школьный пиджак.

— Так! Сейчас у вас тут опять будет заседать этот ваш клуб по пожиранию печенья под видом выпуска стенгазеты, так что я сваливаю!

— Штаны снимать не буду! — заявил я сразу. — Сюда в любой момент кто-нибудь ввалиться может!

— Да не успеем уже! Авось, и так не заметят! — отмахнулся спортсмен, кинул мне пиджак, и бросился удирать.

Я успел удивиться тому, что он не в окно вышел, а длинным путём пошёл — через коридор и лестницу вниз. Тут же я удивился этому своему удивлению, и попытался вспомнить, с каких пор мне кажется естественным в окно выходить. Едва я успел натянуть пиджак, в комнату ввалились наши: Антоха, Венька, и Алёна с Ксюшей.

У Алёны шея была затянута толстой и тугой медицинской повязкой, какой фиксируют переломы шеи.

— Алёна! Что с тобой случилось?! — воскликнул я.

Алёна сделала удивлённые глаза, потом осторожно приблизилась, внимательно меня рассмотрела, и даже мой лоб потрогала рукой, и сказала:

— Не волнуйся! Меня зовут Алёна. Тебя зовут Алексей. Скажи, сколько пальцев я показываю?

— Три, — подтвердил я очевидное.

— Правильно, амнезированный ты наш! Значит, мозг у тебя не сильно повреждён. Жить будешь!

— Тебе что, опять память отшибло? — хмыкнула Ксюша. — Может, купишь уже себе шлем? А, мотогонщик? Алёна с утра так ходит, и уже сто раз всем рассказала, что связки на шее потянула, пока новое платье мерила.

Ничего ж себе! Это как же надо извернуться? Это что же там за платье такое изуверское? Это как же здорово, что мне повезло мальчишкой уродиться! Скольких опасных для здоровья проблем счастливо избежал! Ненужно мучиться с длинными причёсками, укладывать чёлку перед каждым выходом из комнаты, шею ломать на примерках платья…

Алёна тем временем невозмутимо сняла с себя этот воротник, небрежно бросила его на подоконник, и принялась доставать из шкафа нашу стенгазету. Эй! А как же твоя шея?! Я покосился на Ксюшу — та внимательно следила за моей реакцией, поэтому я стоически сдержался.

Скажу сразу, что эта толстая повязка на шею была уловкой. Алёна в ней прятала… что бы вы думали? Видеорегистратор! Скрытая съёмка! Это она для фотоприложения к нашей стенгазете затеяла. Я же уже рассказывал, что учителя разрешили ей фотографировать в школе всё и всех в любое время урока. Но при явной съёмке люди под прицелом фотоаппарата резко менялись. Одни переставали кривляться, прекращали лупить друг друга учебниками, и принимали позы степенные, солидные и скучные. Другие — наоборот: принимались корчить рожи. Вот Алёна и придумала сделать скрытую съёмку. Вот кому в шпионы бы пойти! Ух, из Алёны бы такая Мата Хари получилась — у неё бы генералы с рук бы ели!

Бррр! Я помотал головой, разгоняя ненужные фантазии.

— Знаешь, по-моему, это какие-то законы нарушает, — сообщил я Алёне. — Закон о личной информации, и, кажется, прямой запрет даже есть на скрытую съёмку.

— Да? Тогда здорово, что я не доросла до возраста уголовной ответственности, правда?

Вообще-то мы с ней до уголовной ответственности уже вполне себе успешно доросли, но мне было жалко её так жестоко разочаровывать, и я промолчал. Только головой покачал многозначительно. А она подумала, и заявила:

— Ладно, расслабься! Буду открыто видеорегистратор носить! Ну да, поначалу все будут шарахаться, но быстро привыкнут, и перестанут внимание обращать! Это же школа!

— Да я и не напрягаюсь, — отмахнулся я. — Просто удивился, как ты до такого додумалась.

— Удачные моменты для снимка появляются так неожиданно, что камеру достать не успеешь! Вот и решила нацепить видеорегистратор — у него широкоугольный объектив, и памяти на сутки непрерывной съёмки. Здорово, правда? У папы из машины взяла.

— И он разрешил?