Андрей Чародейкин - Иной край неба. Дилогия [СИ]

Мы присели: Рози — на мягкий стульчик с фигурными ножками и низкой спинкой напротив психолога, а я — на кушетку в углу. Почему-то чувство у меня такое… ну, как когда я в мёртвом городе Хорроболь через площадь шёл, а в углу за полуразрушенной оградкой моб притаился. Я его ещё не разглядел, не оценил, но уже понимаю, что что-то в окружающем пространстве не так. Чувства уже обострились, подсознание уже решение приняло, и даже мурашки уже на свои позиции на загривке выдвинулись, только до сознания пока ещё не дошло, глаз из хаоса линий и полутеней цель ещё не выделил.

Чертовщина. Я старательно улыбнулся самой дружелюбной улыбкой из всего моего арсенала, главным образом, что бы себя успокоить. По правой ладони зуд прошёл, так вдруг захотелось копьё своё сжать. Ну, или катар дарёный. Я испугался, что катар мне сейчас на руку телепортируется, и быстро бросил свою мятежную ладонь шею массировать и затылок чесать. Улыбка превратилась в извиняющуюся.

Психолог окинула меня безразличным взглядом, словно рисунок на обоях. Вообще-то, моя реакция на посещение кабинета психолога меня не удивляет. А как ещё по-вашему должен реагировать на психолога человек, который регулярно сам с собой разговаривает? Да буквально в двух телах проживает! А заодно считает себя боевым магом, входит в замаскированный под редакцию стенгазеты клуб юных героев по спасению мира, разыскивается полицией и спецслужбами, обманывает учителей, одноклассников и собственного отца, и… и… и вообще — пришелец из иных миров, прячущий не то спасённую, не то украденную принцессу?

— Меня зовут Клара Сергеевна, — представилась школьный психолог, глядя на Рози. — А тебя, деточка?

А мне послышалось: «Кара Сердитовна» — я даже моргнул удивлённо.

— Роузи, — представилась малышка Рози.

— Мило, — заявила психолог, но ни в её глазах, ни в голосе ничего милого так и не мелькнуло. — Я буду задавать тебе простые вопросы, Роза. Отвечай спокойно, не волнуйся: я оценок не ставлю. Я просто желаю с тобой познакомиться. Хорошо?

— Спрашивайте.

— Скажи, Роза, чем отличается самолёт от птицы?

Я узнал этот вопрос. Дело в том, что, как представитель мужского гражданского населения допризывного возраста, я состою на учёте в районном военкомате, и тот военкомат уже дважды устраивал мужской части нашего класса медицинский осмотр. Там нас измеряли, взвешивали, смотрели зубы, и делали флюорографию. И психолог там тоже был, и тоже вопросы глупые задавал. Как нам объяснили старшеклассники — это что бы дебилов выявить, и на учёт поставить. И вот этот вопрос там тоже был, и правильный ответ на него я, конечно, знал. Вот только Рози ни разу в жизни самолёта не видела. Вообще не известно, как именно ей слово «самолёт» с нашего языка дух-переводчик переведёт. Вот ляпнет сейчас чего-нибудь такое, что мы с ней проблем огребём!

— Простите, — заявил я решительно, и даже с кушетки встал, — но ваши методички безнадёжно устарели.

Психолог медленно повернула ко мне голову, и вопросительно изогнула тонкую ухоженную бровь.

— Методички эти чуть ли не век назад напечатаны, ещё при Советском Союзе. Правильным ответом в них значится ответ про живое/неживое. Но по нынешним временам утверждение, что самолёт не живой не просто выглядит не толерантным, а прямо может под сто сорок восьмую статью уголовного кодекса Российской Федерации попасть.

— Сто сорок восьмую? — только уточнила у меня эта королева льда и стужи.

— Оскорбление религиозных чувств верующих. Не смотрите на меня так, это не я такой закон придумал, честное слово. Я даже за него не голосовал. Я пока вообще ещё ни разу не голосовал. Весь этот ералаш в законах и стране целиком на совести вас — взрослых. Я только хочу сказать, что у Рози дедушка был шаманом, и девочка воспитывалась в атмосфере шаманских и синтоистских взглядов.

— Синтоистских?

Ну да, синтоизм — он только в Японии есть. Кажется. Но в законе, наверное, прописаны основные религии, а шаманизм к ним не относится, вот я и сослался на синтоизм — что б дело под статью подвести. Ой, как-то это не хорошо звучит, когда рассказываешь. Ладно, я же ничего такого, я просто хочу слегка осадить докторшу, что бы та не давила на малышку Рози.

— Это про то, что всё имеет душу, включая самолёты, — со вздохом кивнул я. — Поймите, пожалуйста, с Рози так уж сложилось, что к ней нельзя с прокрустовой меркой нормальности из старых советских методичек подходить. Она воспитана в культурной среде, отличной от советской.