Андрей Чародейкин - Иной край неба. Дилогия [СИ]

— Эм… тебе не скажу — ты слишком много законов знаешь!

— Зато у него амнезия часто случается, так что можешь говорить — он завтра уже не вспомнит! — встряла Ксюша, хрустя яблоком. — Яблоко хочешь? Спортсмен, а ты? Витамины! И для амнезии полезно!

Антоха взял гитару, уселся в угол, и принялся что-то брынчать. А Алёнка ему ценные указания давала. Это чего они задумали? Я решил не выказывать больше удивление, что бы не вызывать подозрений, и занялся склейкой нового макаронного монстра на пару с Венькой. Алёна легко всех нас убедила, что аппликация — это детский сад, и наш макаронный монстр должен быть в 3D.

Заголовок у нас тоже будет в 3D: мы взяли длинную бумажную ленту, и сложили её гармошкой, но не классической гармошкой, у которой профиль треугольниками, а так, что профиль вышел у нас — как грабли, как бесконечная «ШШШ». И написали три разных заголовка так, что если прямо смотришь — одно видишь, если смотришь слева — видишь другое, а справа — третье. Если мимо стенгазеты по коридору проходить, все три заголовка покажутся, плавно переливаясь один в другой.

Потом народу прибавилось, начали травить байки, смеяться, кидаться мятой бумагой, лепить друг другу усы и рожки из макарон. И всё это — не отрываясь от распития чая с печеньем.

Впрочем, работы у нас тоже прибавилось: наш главный редактор, Алёна, просмотрев подготовленные в субботу материалы, признала такую подачу материала слишком «жёлтой», и мы опять всё переписали.

Теперь заметка про несчастного Горохова стала значительно скромнее, и ограничилась фактом того, что Горохов прикупил пачку сладкого завтрака, когда ходил в магазин за хлебом по просьбе матери. На этом примере заметка всего лишь раскрывала мировой заговор по управлению покупателями с помощью коварных приёмов нейро-маркетинга, и называлась: «Горохов — жертва промывки мозгов!». И никакого вопроса в конце, типа: «Выживет ли теперь наш бедный Горохов?».

Впрочем, этот вопрос там всё же появился — в четвёртой редакции. Да, и картинка, на которой Гороховские мозги монстр высасывал — тоже вернулась в номер.

Наконец, наш вождь радостно провозгласила, что стенгазета, которую мы все так долго творили, вполне готова появиться на свет, и что бы мы невзначай что-нибудь не помяли и не заляпали опять и снова, выгнала нас взашей — расходиться по домам. На прощание Алёнка объявила нам, что завтрашнее заседание редакции будет посвящено банкету — а уж праздничному, или траурному — покажет, дескать, реакция публики.

Я решил прогуляться, что бы привести в порядок растрёпанные чувства, и проверить, нет ли слежки. И прогулялся я в тот самый двор — к своему коту в гости. Стоило мне вспомнить о коте, как моё сердце замерло в предчувствии чего-то нехорошего.

На заветной бетонной тумбе моего кота опять не было, и я решил пройтись по двору. Внимание моё привлёк возбуждённый гомон стайки детишек в дальнем конце двора. Четверо мальчишек от пяти до восьми лет увлечённо рассматривали что-то у себя под ногами, и горячо обсуждали. Пятачок земли, на котором они топтались, был условно ограждён красным переносным щитом с надписью «Ремонтные работы», и длинными кусками ленты, натянутыми между щитом, деревом, и водосточной трубой. Только я задумался, не подойти ли посмотреть, что там они нашли, или искать своего кота дальше, как вдруг оттуда раздался громкий и жалобный кошачий плач! Я бросился туда.

Оказалось, детишки толпились вокруг открытого колодца канализации. Внизу, в черноте плескалась вода, и жалобно мявкал котёнок. Я рывком сбросил с себя школьный пиджак, и полез в колодец.

— Ты куда?! — закричали мне.

— Котёнка же спасать!

— Да он же заразный! — объяснили мне эти мелкие паразиты. — Он ничейный, дикий, и болеет чем-то! Мы решили, что бы он не мучился, его надо убить. Ударили кирпичом по голове, и скинули в колодец. А он не сдох ещё!

У меня в глазах потемнело. Сволочи! Мелкие мерзавцы! Пока котёнка вылавливал, я им всё что о них думал озвучил! Воды много, ничего не видно, какое-то хаотичное переплетение ржавых стальных прутьев, ржавые трубы, куда ногу поставить, за что зацепиться — не разобрать! И где тут кот, и как его достать — не понятно!

Вылез я оттуда мокрый, грязный, вонючий, расцарапанный и злой на этих юных живодёров, как собака! Первым делом котёнка осмотрел. Бедняжка дрожал всем тельцем и тихо плакал.

— Вот он! Он нам угрожал и ругался! — раздался писклявый голосок. Один из этих паразитов привёл, видать, своего старшего брата.