Владислав Былинский - Причуды освещения

– - Я вас узнала, -- тяжелый взгляд.

Я узнан! Я замечен! Надежда, ты вновь со мной!

– - Я же вам в прошлый раз русским языком сказала: все, дело закрыто, вашу просьбу мы удовлетворить не можем.

Я спорю с этой женщиной. Нехорошо как-то спорить с женщиной, даже если женщина -- грудастая анаконда. Но долой предрассудки! Не до предрассудков. Я хочу… я должен стать человеком! И я стану человеком.

Она не слушает: зачем ей слушать? Все, что я могу ей предъявить, всего лишь слова, жалкие слова. Сейчас я в сотый раз повторю, что у меня имеется свидетельство о рождении, а мои биологические характеристики, согласно Единому Классификатору, тютелька в тютельку вписываются в кластер "хомо сапиенс". Она в сотый раз потребует предъявить убедительную аргументацию в пользу этого, не столь уж и невозможного, предположения. То, что кажется мне убедительным, ее не убеждает.

– - Биология нас не интересует, -- отмахивается она, -- а рождаться и кошки умеют.

Благоев, человек холерический, вмиг закипает от подобных фраз.

"На подступах, в приемнике, встретит тебя мухой кусаная тетка. Физия от злобы перекошена -- смотреть тягостно. Стою, вспоминаю: какая вина за мной? И вроде бы ответ воспринимаю. Вслух она одно говорит, в мыслях другое держит, а я все слышу. Будто я от нее нехорошей любви домогаюсь. Будто зарубил на завтрак ее любимого барбоса и втихаря в свежий борщ помочился. Будто не рожден я, а с ветки осенью снят. Гад ты уродский, -- думает она едва ли не вслух, -- ах ты выбрык ты генетики! Вертайся додому, сучий отпрыск, и наложи на себя руки!"

Благоев -- личность впечатлительная. Ну не дано ему рифы обходить. На любое препятствие лбом вперед несется. А потом назад мячиком.

– - Вы очаровательны! -- я делаю вид, будто оценил по достоинству ее странное рассуждение о кошках, наученных рождаться. Ее слова -- светоч истины, внушаю я себе; сейчас главное -- не выказать своих мыслей; ну-ка, подберем нужную истину для светоча…

– - Вы так тонко чувствуете ситуацию!

В стальных глазах поблескивает настороженное внимание.

– - Спасибо, вы подсказали мне путь! Я понял намек! Конечно, рождаться умеют все, или почти все… все, кто уже с очевидностью родился, верно? Но, согласитесь, кошка, при всем желании, не сможет доказать правомерность своего рождения, значит, в координатах закона она отсутствует де-факто, а в вещном мире -- де-юре; я же, являясь, в известном смысле, недоопределенной и незавершенной сущностью, присутствую во всех заявленных пространствах не номинально, а фактически, поскольку зарегистрирован в текущем реестре физических лиц. Что же из этого следует? О, как вы правы! Из этого следует, что я -- не кошка! И вот вторая часть головоломки: нужно доказать, что я не рыба, не паук, не верблюд, и так далее, по индукции; выражаясь обобщенно, нужно доказать мою непринадлежность к не принадлежащим человеческому сообществу видовым группам. Но как это сделать? В североамериканских штатах, сразу после принятия известной Декларации… да вы и сами помните, из учебников… включая женщин, негров, и даже карликов… и навек! о, йес! на веки вечные! итак, пометим в памяти: все они навеки свободны; поэтому на данном этапе производства мы применим безотказный принцип римского права: наследующий фамилию наследует титул…

О римском праве у меня правильные понятия. Тетка вкрутую заморочена. Недоумение и тревога на лице. "Он кто, юрист?" -- читается во взгляде.

– - Так держать! Замечательный подход! Единственно правильный метод! -- и бочком, с улыбочкой -- к следующей двери. -- Все будет хорошо! Я вам очень признателен, милая Силиция, -- произношу я ее человеческое имя.

Она гримасничает. Сходство с человеком угасает. Зрачки становятся щелочками, губы внезапно выворачиваются. Манекен сбит с толку. Сбоит автомат. Перегрузка контуров.

С вами так легко и просто, нерукотворная вы наша.

Полканыча я уже проходил. И в прошлый раз проходил, и еще раньше -- зимой. Он, конечно, классом повыше, хоть и ненамного: не какой-то там отглагольно-свистоструйный автомат, а вполне самодостаточный биофоб типа "пшел вон".

Сквозная комнатушка: показушный кабинетик, второй рубеж обороны. Психофильтр для отсева неуравновешенных. Таких как Благоев.

"А за ней исполнитель спит, пуп медный. Дай такому волю, разбуди, он тебя в паркет втопчет. Смотрит, знаешь, как клок шерсти увидел. Смотрит, сон не прерывая, и молчит, грубо так молчит. Раз молчит, другой, а потом я не выдержал. Вошел и с разгону пенделей ему навешал. В ментовке остывал! Там все по-доброму, по-свойски. Били-щадили, понимали, что не вражья морда, а так, проситель обыкновенный. Они ведь и сами этих тугощеких не жалуют".