Андрей Черноморченко - Интерферотрон Густава Эшера

Полковник медленно вышел из-за стола и направился к выходу. А Бриттен получил бодрящий пинок под ребра от Кольдеро, — у этого заговорщика для сержанта, видимо, не нашлось больше теплых слов. Иозеф верно расценил это удар как приглашение присоединиться к Зумпелю, шустро вскочил и побежал за своим бывшим начальником, карьера которого столь легко и стремительно завершилась у него на глазах. В коридоре Бриттен увидел Анжелу, высунувшую голову из двери, подскочил к ней и, грязно выругавшись, влепил ей крепкую затрещину. От неожиданности та плюхнулась на пол будуара, — Иозеф захлопнул у нее перед носом дверь и бегом присоединился к Зумпелю, вышедшему на лестничную площадку.

— Вход сюда к нашему возвращению открыть! — распорядился Корнелиус, когда компания проследовала мимо закрытого четвертого этажа.

Бывший полковник не имел никаких возражений.

— Коллективные трапезы и просмотры отменяются, — проинформировал его Шейдт.

— А дежурства в гравитоплане? — спросил Дитрих, надеясь, что бунтовщики оставят хоть что-нибудь от прежних устоев.

— Пока нет, — подумав, ответил Шейдт. Зумпель приободрился.

— Будете по очереди дежурить с Бриттеном, — Шейдт, с удовольствием наблюдая, как у Дитриха вытягивается лицо, добавил:

— Временно.

— Ближайшие два месяца, — уточнил Корнелиус.

Совершенно упавший духом Зумпель, подойдя к двери Доктора, нерешительно поскребся в панель. Прошло несколько минут; из квартиры никто не появился. Тогда Эйндакоумма стукнул по звонку кулаком, и вскоре за дверью послышались шаркающие шаги.

— О, какая представительная делегация! И в столь ранний час! — произнес Доктор, водя глазами по выстроившейся перед ним полукольцом группе.

— Что с вами? — выдавил из себя Шейдт. Он, как и все остальные, был потрясен, увидев Доктора.

Вид у того действительно был весьма скверный. Доктор состарился до такой степени, что выглядел — по новым стандартам человеческой биологии — лет на девятьсот, в точности как задержавшийся на краю могилы средневековый пенсионер. Руки у него дрожали, — вернее, вибрировал кусок отхваченной торсаном конечности, так как второй рукой Доктор опирался на палку. Половина зубов у него выпала, из-за чего он шамкал, а на глянцевом, покрытом пигментными пятнами черепе было разбросано несколько жухлых островков желтовато-седых волос. На фоне остальных селенитов, измученных разнообразными болезнями, но более-менее сохранивших соответствие исходным артикулам, Доктор смотрелся ужасающе.

— Гипофиз, друзья мои, гипофиз, — ответил он. — Как говорится, каждому — свое. А вы, я гляжу, собираетесь в очередной поход? К сожалению, на этот раз не смогу составить вам компанию. Но от всей души желаю вам удачи и готов оказать посильную помощь по вашем возвращении.

Разглядев сомнение в лицах своих собеседников, Доктор с наигранным оптимизмом заявил:

— Не беспокойтесь, недельку я еще протяну. Чего и вам желаю. Как ваш туберкулез, фон Бинген? — спросил он, повернувшись к самому неприметному заговорщику с румянцем на щеках.

— Все так же, Доктор. Кашляю потихоньку, — ответил тот. — По-моему половину легкого уже выхаркал.

— Замечательно. Надеюсь, вы еще никого не успели заразить, — широко улыбнулся Доктор, обнажив кровоточащие десны. — Я имею в виду не туберкулез, а мальтийскую ундулирующую лихорадку. А что с вашей печенью, Корнелиус? Дает знать?

— Побаливает, — сдержанно сказал Корнелиус.

— На вашем месте я был бы несказанно рад и этому— покачал головой Доктор. — С таким обширным циррозом долго не живут. В особенности, если течение болезни осложнено облитерирующим эндартериитом.

Переходя от одного к другому, лунный эскулап для каждого находил особые, проникновенные слова. Осведомившись у Бриттена относительно течения его астмы и ишемической болезни сердца, Доктор выразил сомнение, что тот сможет выдержать намеченную экспедицию. «До перевала протянете, а дальше — уж не знаю как», — было сказано побледневшему Иозефу. Шейдту с его гипертонией и мерцательной аритмией был обещан инсульт, правда, на обратном пути. Кольдеро Доктор, хихикая, сказал, что когда у него начнут выходить камни из почек, ему следует позвать дамскую часть общества, дабы те узнали, каково приходилось роженицам в незапамятные времена. «Если только при первых мучительных приступах не умрете от аневризмы аорты», — добавил Доктор. Перед Эйндакоуммой была обрисована радужная перспектива бурного развития диабета с гангреной, ампутацией обеих ног, возможностью комы и… Тут Доктор сделал кокетливую паузу, после чего весело произнес: «Впрочем, надеюсь, что недавно обнаруженная обширная бластома избавит вас от этих страданий». Новак же явно не испытал восторга от того, что болезнь Альцгеймера в сочетании с болезнью Вестфаля-Вильсона-Коновалова на фоне болезни Крейтцфельда-Якоба с первыми признаками болезни Паркинсона вскоре низведет его умственные способности до уровня, по сравнению с которым Мысливечек покажется интеллектуальным титаном.