Андрей Лях: Синельников и ремонт

— Старина, команды еще не было.

Он засопел, но уступил.

Я открыл дверь, Патрик зажег факелы, и мы выстроились напротив алтаря. Бедолага Дерек уныло осматривался, вероятно, размышляя о том, где бы он ока­зался, если бы знал, как отсюда вырваться. Герман глядел на него, как голодный волк, зато Дедушка снова вдохновился и продолжил речь об ответственности власть предержащих, неизвестно к чему припомнив тут ирландский вопрос.

— Не так мы должны были бы проводить подобную церемонию — в этих стенах надлежало бы присутствовать знати нашего края, элите посвященных — увы, все складывается иначе, и лишь усилия нового владыки могут вернуть сюда рыцарей, установить власть и порядок в северных пределах... Дерек Шорби! Выньте меч!

Повинуясь призыву, Дерек подошел к алтарю, почесал свой необыкновен­ный кадык и взялся за рукоять. Побежали секунды — меч будто врос. Дерек этот был истинный англичанин и, значит, в душе спортсмен. Ситуация задела его за живое. Он ухватился поудобнее, уперся ногой в стену и даже закряхтел от натуги. Меч сидел как влитой, не шелохнувшись и на сотую дюйма. Дерек обернулся и сказал единственное, что мог:

— Не вынимается... – как будто это и так не было видно.

Первый раз за всю историю Старик растерялся, причем до такой степени, что даже обратился за советом ко мне:

— Уолтер, что это может значить?

Я растерялся ничуть не меньше, и так же, как Дерек, ответил первое, что пришло в голову:

— Не знаю, шеф. Вчера вытаскивался нормально.

Что за место такое эта часовня! Дедушка выпучился на меня точно таким же манером, как недавно Патрик и вся команда.

— Чт...чч...чтооооо? — спросил он, начав с пристойного баритона и закончив поросячьим фальцетом.

— Я объясню, что это значит, — постукивая каблучками, Меллина вышла вперед. — Сэр Джон Бриджес, ваш кандидат доказал свою полную несостоя­тельность. Вчера Уолтер Брэдли в присутствии всех духов этого дома извлек меч из алтаря и произнес клятву сюзерена Северных земель, пообещав защи­тить своих подданных. Он вступил в Дом в назначенное время, духи приняли его и подчинились ему. Согласно традиции, он законный наследник Северных владений.

Я зацепил нижние зубы за верхние и уставился на незримую точку под по­толком. Ну, Меллина. Ну, ведьма.

Старик из апоплексически красного сделался белым, как мертвец.

— Уолтер, — прошелестел он, — вытащите меч.

К мечу я подошел с еще меньшей охотой, чем Дерек — как я понимал его сей­час! Теперь-то я искренне желал, Чтобы лезвие застряло в той полимерной об­лицовке, или пусть уж дерьмо затопит эти чертовы подвалы — но кому не пове­зет, тому уж не повезет. Едва я сжал рукоять, как клинок выскользнул из кам­ня чуть ли не сам собой, и мне лишь оставалось поклониться публике, словно фокуснику, доставшему кролика из дурацкого шутовского цилиндра. Надо бы­ло что-то говорить, а что — хоть убей, я не знал. Мой взгляд упал на Германа — конюх смотрел на меня с безумной мольбой, зрачки его страшно расширились, и было ясно, что и без того скудная искра его разума вот-вот угаснет.

— Герман, — сказал я, — проводи гостей.

Ого! Он не то что сорвался с места — он размазался в пространстве как электрон­ное облако й буквально вынес прочь Дерека и Памелу. В жизни я не видел, чтобы лю­ди покидали помещение с такой скоростью. Обе свиристелки, мелькнув юбками, вы­летели следом. Через мгновение, судя по звуку, наверху повалилось что-то тяжелое.

На этом месте у Старика подогнулись ноги, и он упал бы, если бы мы с Пат­риком его не подхватили. В итоге Меллина несла меч, начищенный порошком для кастрюль, а мы несли Дедушку. Обряд посвящения завершился.

В галерее, как ни странно, все было в порядке, за исключением того, что ис­чез «грозовой» бомбомет, да многострадальный Дюгесклен уронил перчатку и почему-то развернулся лицом к стене. Ни Дерека, ни Пэм уже не было, и наши чикатиллы пропали куда-то вместе с ними.

Мы уложили Старика на диване в гостиной и положили ему под язык таб­летку нитроглицерина, достав ее из его же внутреннего кармана. Скоро он отк­рыл глаза и устремил на меня помертвелый взор.

— Уолтер, — прошептал он. — Ах, Уолтер...

— Сэр, вам, возможно, лучше сейчас попытаться заснуть, — предложил Патрик.

Но Старик не был настроен слушать советы.

— Что ж, по крайней мере, тебе не придется ничего объяснять... и вводить в курс дела, — и отвернулся к стенке.

Со двора послышался какой-то рев. Мне не терпелось поговорить с Мелли- ной, но чудеса этого дня, похоже, еще не кончились. У меня начинала болеть го­лова, и хотелось выпить и закурить одновременно.