Михаил Бабкин - Слимперия

— А, прям по списку и пойдём! Прошу всех в лифт.

…Кардинала-Императора они нашли в рабочем кабинете номер семь. Кабинет был невелик и уютен: мягко притушенное потолочное освещение, тёмные, едва видимые в полумраке книжные шкафы вдоль стен, полированный паркет под ногами — и Кардинал за широким столом, в обязательном сером костюме. На столе неярко светила лампа под зелёным абажуром: Кардинал что-то писал золотой ручкой на листе плотной, с орнаментом, бумаги; писал медленно, старательно, то и дело останавливаясь и перечитывая написанное. За спиной Кардинала, вдалеке, тускло синел и перемигивался ранними звёздами прямоугольник балконной двери — на Перекрёстке был поздний вечер.

Семён замер в нерешительности.

— Давай! — скороговоркой зашептал Мар. — Чего стоишь, вперёд, самая пора, он же весь в делах! За глотку его, за яблочко, и свергать нафиг, пока он тебя не заметил!

— Симеон, это ты? — не отрываясь от работы, усталым голосом спросил Кардинал-Император. — Проходи, присаживайся. Я сейчас, — Семён в растерянности глянул на друзей: не так он себе представлял встречу с безумным владыкой Империи, не так! Но раз приглашают… Семён направился к столу Кардинала; Олия и Хайк безмолвно последовали за ним.

Рядом со столом находился кожаный диван для посетителей: Семён уселся, не представляя себе, что же делать дальше — он был настроен на скандал, на крик, на драку, в конце концов… но никак не на вежливый, корректный приём; Олия присела рядом, чинно сложив руки на коленях; Хайк остался стоять, но сумку с плеча снял — на всякий случай. И стал потихоньку разминать пальцы.

Кардинал дописал, поставил внизу листа дату и свою размашистую подпись, отложил ручку в сторону и лишь после этого поднял на Семёна взгляд. Взгляд у Кардинала был под стать его голосу: усталый. Очень усталый. И вообще Кардинал заметно сдал — черты лица, и без того острые, стали ещё жёстче; оттопыренные уши, казалось, оттопырились ещё больше, делая Кардинала похожим на старую летучую мышь; на лысине поблескивали капельки пота, словно Кардинал только что проделал большую, утомительную работу. Физическую.

— Да ты не один, — без особого удивления сказал Кардинал. — Хм, сюрприз, сюрприз… Чем обязан, господа? — он глянул на Хайка, уголок его рта дёрнулся в намёке на улыбку и опал. — Или они с тобой, Симеон?

— Со мной, — буркнул Семён, соображая, с чего приступить к беседе, ну не начинать же её с истеричного вопля: «Кардинал! Заклинание гони! А не то мы тебя… мы тебе…»

— Ученики? Компаньоны? — Кардинал обратил внимание на Олию, взгляд его потеплел. — Красивая у тебя ученица, Симеон! Растёт твоё мастерство и влияние, растёт… вон и внучку Мастера Четырёх Углов в дело взял, а дед беспокоится, на днях лично ко мне обращался, слёзно просил найти любимицу… Впрочем, я и искать не стал, зачем? Коли она с тобой, то не пропадёт.

— Мы пришли для того, — начал было Семён напористо, с неудовольствием чувствуя, что опять, в который раз при беседе с Кардиналом начинает терять инициативу разговора, попадать под гнетущее обаяние этого человека, — для того, чтобы…

— Как там на улице? — сложив руки на груди, доброжелательно спросил Кардинал у девушки, не обращая внимания на запальчивость Семёна. — Сегодня ведь праздник, День Перекрёстка… небось, гуляет уже народ, да? Фейерверк в полночь будет… должен быть. Не знаю, увижу ли…

— Мы с утра во дворце, ваше величество, — скованно ответила Олия. — Наверное, гуляет, — девушка беспомощно посмотрела на Семёна, тот слегка пожал плечами: он о таком празднике вообще слыхом не слыхивал. — Неужели вы всё это время знали о нас? О том, что мы по дворцу ходим?

— Видишь ли, милая девочка, — Кардинал зевнул, — поисковые заклинания нашли Симеона часа два тому назад, о чём мне немедленно было доложено теми же заклинаниями… дублирующий сигнал, по личной Императорской линии. Был бы он там, — Кардинал неопределённо махнул рукой в сторону, — то сидел бы сейчас в кутузке… ни за что сидел бы. Потому что я тебя, Симеон, арестовывать не хотел, не для того ты мне нужен был. И сидел бы о-о-очень долго, без моего личного вмешательства… Хорошо, что ты здесь оказался, во дворце. Я, собственно, уже дал прямое распоряжение убрать тебя из поиска… да и твоё личное дело приказал уничтожить. Живи, сколько осталось, — Кардинал внезапно помрачнел, глянул на исписанный лист, отвёл взгляд в сторону.

— А… а зачем вы меня искали? — Семён понимал, что не о том идёт разговор, не о главном, но не спросить не мог.