Р. Стайн - Маска одержимости - Начало

Я атаковала. Я перемахнула через перила и обрушилась на паренька в костюме мумии. Мы вдвоем повалились на пол. Я вцепилась ему в глотку руками и душила, пока он не испустил сдавленный визг.

Тогда я вскочила на ноги. Опустив плечо, я врезалась в группку девочек. Они все разом завалились назад, звучно ударившись о стену.

Я запрокинула голову и испустила еще один бешеный рев.

Теперь никто не смеялся. Теперь они все кричали. Теперь они в ужасе пятились от меня в разные стороны.

Ха.

Я подпрыгнула и содрала ленты с потолка. Я опрокинула столик и разбила об пол лампу.

— Прекрати! Прекрати! Прекрати, Лу-Энн! — голосила миссис Мартин.

Я схватила со столика с закусками тыквенный пирог и со всего маху залепила им ей прямо в физиономию. Затем я подняла столик обеими руками и наклонила вбок.

Еда и напитки съехали на пол. Чаша с пуншем разлетелась миллионом осколков, залив оранжевым напитком ковер.

Ребята орали от ужаса. Я заметила, как две девочки бросились к выходу.

Полли прижимала к уху телефонную трубку. Неужели звонила в полицию?

Мне было наплевать. Я не могла себя контролировать. Не могла контролировать свою неукротимую ярость.

Я сорвала со стены картину и разбила ее стекло о перила лестницы.

Ребята визжали и вопили.

Я была в восторге!

Мама Полли все никак не могла оттереть лицо от пирога. Я швырнула вазу об стену. Миссис Мартин повернулась и бросилась на меня, пытаясь повалить на пол.

С яростным криком я увернулась от ее распростертых рук и прыгнула в окно гостиной.

Стекло с оглушительным звоном и грохотом разлетелось вдребезги.

Я упала на колени. В следующий миг я уже была на ногах. И со всех ног бросилась вниз по дорожке, завывая раненым зверем.

Холодный ночной воздух приятно освежал мое разгоряченное лицо. Я тяжело дышала, грудь так и ходила ходуном.

Я подбежала к тротуару. Остановилась в конце дорожки. Сдернула со столба почтовый ящик. И с силой запустила им в стену дома.

Мои туфли звонко застучали по тротуару. Я понимала, что должна остановиться. Я понимала, что должна хотя бы попытаться побороть свою ярость.

Но она была слишком сильна. У меня не было сил бороться с нею.

Как же я была разъярена!

Я увидела трех малышей в костюмах перед ярко освещенным домом на противоположной стороне улицы. Я подождала, когда они окажутся на середине лужайки. И тогда я с ревом устремилась к ним.

Я вырвала мешки со сладостями у них из рук и разодрала на части. Конфеты разлетелись по траве. Двое из малышей зарыдали.

А я — я засмеялась.

На следующей подъездной дорожке я споткнулась о велосипед. Я нагнулась, схватила поливальный шланг — и разорвала его пополам голыми руками. Вода хлынула на лужайку.

Что дальше? Что дальше?

Я повернула за угол и побежала, высматривая других ряженых, чтобы напугать их до смерти.

Я замедлила бег, услышав какие-то звуки позади. Тяжелый топот. Громкие крики.

Кто меня преследует?

Я круто повернулась — и увидела бегущих ко мне Брэда и Маркуса.

— Лу-Энн, подожди! Лу-Энн! — кричал, задыхаясь, Маркус.

— Стой! Мы хотим тебе помочь! — крикнул Брэд.

— Помочь мне? — проворчала я хриплым, не своим голосом. — Помочь мне захотели? Вот что я думаю о вашей помощи!

Я схватила Брэда и вонзила зубы ему в плечо.

Он заорал — скорее от удивления, нежели от боли.

Я засмеялась и отпустила его. Я чувствовала, как течет по подбородку густая слюна. Я лязгнула клыками, заскрежетала ими, готовая рвать и кусать.

— Лу-Энн, просто остановись, — сказал Маркус, подманивая меня обеими руками. — Тебе требуется помощь.

— Это тебе потребуется помощь, когда я с тобой закончу! — прорычала я. Я подняла руки и скрючила пальцы, как когти, намереваясь выцарапать им глаза.

Что же я делаю?

Они же мои ДРУЗЬЯ!

— Лу-Энн, позволь нам тебе помочь, — сказал Маркус.

Брэд потирал укушенное плечо.

— Мы отведем тебя домой, — сказал он. — Твои родители вызовут врача…

Я запрокинула голову и заревела в ответ.

Мой рев напугал их. Они дружно сделали шаг назад.

— Это маска? — спросил Брэд. — Это маска заставляет тебя делать такие вещи?

— Мы поможем тебе ее снять, — сказал Маркус. Его голос дрожал.

— Ее невозможно снять, — прорычала я. — Отныне это мое лицо. — Я шагнула к ним, выставив перед собою руки со скрюченными пальцами. — В чем дело? Оно теперь недостаточно красиво для вас?