Клайв Баркер - Книги крови III—IV - Исповедь савана

Снаружи стояла тишина. Ни одной птицы на деревьях, ни одной пчелы на цветах. Даже доктор, которого он видел в окно, ушел, наверное, к своим пациентам.

Рука Чарли просто взбесилась. Пот капал с нее на траву, а кровь отхлынула, так что она стала мертвенно-бледной. Это была уже не его рука, а совсем другое существо, с которым он, по несчастному капризу анатомии, составлял одно целое.

Трава под ногами оказалась влажной и холодной; раннее утро, половина седьмого утра. Быть может, птицы еще спали и пчелы тоже. Быть может, в саду нечего бояться. Быть может, рука ошиблась.

Тут он заметил следы доктора — темные на серебристо-зеленой траве. Вокруг них была кровь. И они вели в одну сторону.

Босуэлл в коме не чувствовал ничего и был рад этому. Мелькнула мысль о том, что пора просыпаться, но тут же исчезла Босуэлл не хотел просыпаться, не хотел приходить в себя. Никогда. Он и во сне понимал, что ожидает его при пробуждении.

Чарли посмотрел на деревья: на них росли странные плоды.

Один из плодов был человеком — тот самый доктор. Его шея зажата в развилке ветвей. Руки заканчивались круглыми обрубками, все еще ронявшими на траву тяжелые красные капли. Выше повисли другие, еще более жуткие плоды — руки, сотни рук, колышущихся туда-сюда, как некий парламент, обсуждающий тактику реформ.

Их вид зачеркивал любые метафоры. Они были тем, чем были: человеческими руками. В этом и заключался весь ужас.

Чарли хотел бежать, но рука не пустила его. Вот ее ученики, ее паства; они ждали ее. Чарли посмотрел на мертвого доктора и его убийц. Он подумал, об Эллен, его Эллен, безвинно убитой этими руками и уже остывшей. Они заплатят за все. Пока какие-то части тела повинуются Чарли, он заставит убийц заплатить. Глупо договариваться с тварью на конце его запястья, теперь он понял ясно. Это чума Они не должны жить.

Армия заметила его. Шорох прошел по рядам, как пожар. Они спешили приветствовать мессию, сползая по стволу или просто падая вниз, как гнилые яблоки. Еще немного, и они доберутся до Чарли. Теперь или никогда. Он отвернулся от дерева прежде, чем рука успела схватиться за ветку, и посмотрел на больничное крыло Чейни. Оно возвышалось перед ним: двери закрыты, окна зашторены.

Сзади зашуршала трава под бесчисленными пальцами. Руки спешили к своему вождю. Они придут туда, где будет он, — это очевидно. Может, на их слабости можно сыграть? Он снова посмотрел на здание и увидел то, что искал: лестницу, зигзагом поднимавшуюся до самой крыши. Он помчался туда с удивившей его самого скоростью. Оглядываться не было времени. Через несколько шагов взбешенная рука добралась до его шеи, но он не останавливался. Добежав до лестницы, он начал подниматься, перескакивая через ступеньки. Без рук взбираться наверх трудно, но если он и упадет, что с того? Ведь это только его тело.

Лишь на третьем пролете он осмелился взглянуть вниз. У подножия лестницы расцвел ковер цветов из плоти. Они уже лезли наверх, протягивая к нему жаждущие пальцы. Пусть лезут, ублюдки. Я начал дело — я и закончу.

В окнах крыла Чейни появились испуганные лица. С нижних этажей слышались панические крики. Поздно рассказывать им историю своей жизни; возможно, потом они разберутся сами. Возможно, они даже найдут объяснение, которого не нашел он… Хотя Чарли сомневался.

Четвертый этаж. Правая продолжала сжимать его шею. Он чувствовал, как льется кровь? Нет, скорее всего, дождь; теплый дождь орошал его грудь и ноги. Еще два этажа, потом крыша. Позади гудело железо — звук сотен пальцев, карабкающихся за ним До крыши оставалось с десяток шагов, и он снова взглянул вниз. Лестница была усеяна руками, как цветок — тлей. Но это опять метафора. Хватит.

Чарли перебрался через парапет и ступил на засыпанную гравием крышу. Вокруг валялись дохлые голуби, брошенное ведро, куски бетона. Пока он смотрел на это, первые ряды армии уже забрались на парапет, размахивая пальцами.

Боль в горле отозвалась в мозгу, когда предательская рука нащупала гортань. Из последних сил он пересек крышу. Нужно прыгнуть прямо вниз на бетон. Внезапно силы оставили его — ноги стали ватными, в голову полезла разная чепуха. Он вспомнил буддийский коан.

— Как звучит хлопок… — начал он, но не смог закончить.

Как звучит хлопок…

Забыв продолжение, он приказал своим ногам сделать шаг, затем еще один. Он чуть не споткнулся на противоположной стороне крыши и посмотрел вниз. Да, отсюда он упадет прямо на бетон. На пустую автостоянку напротив здания. Он наклонился, глядя на то, как капли его крови летят вниз.