Клайв Баркер - Книги крови III—IV - Исповедь савана

— Ты убила его, — потрясенно прошептал Рики.

Видение было настолько чудовищным, что Рики почувствовал, как у него сжимается желудок. Но странно: отвращения он не ощутил Кошмарная картина не уничтожила его желание, а, наоборот, усилила его. Пускай перед ним убийца, но ведь она — легенда, и это главное.

— Люби меня, — медленно произнесла Мерилин. — Люби меня вечно.

Он подошел к ней, полностью отдавая себе отчет в том, что совершает ошибку. Что его поступок означает смерть. Но что есть смерть? Ведь все относительно в этом мире. Настоящая Мерилин мертва, но какое ему дело? Вот она стоит перед ним: призрак, сотканный из воздуха, или бред воспаленного воображения — какая разница. Он будет с ней, кем бы она ни была.

Они обнялись. Рики поцеловал ее, ощущая нежность и мягкость ее губ. Поцелуй доставил ему невероятное удовольствие. Желание достигло апогея. Мерилин обхватила Рики тонкими, почти прозрачными руками. Он чувствовал себя на вершине блаженства.

— Ты придаешь мне силы. Продолжай смотреть на меня, иначе я умру. Так всегда происходит с призраками.

Объятия сжимались все сильнее. Рики уже было тяжело и хотелось освободиться.

— Не пытайся, — проворковала она ему на ухо. — Ты мой.

Он обернулся, чтобы посмотреть на ее руки, теснее сжимавшие кольцо объятий. Но рук уже не было — ни пальцев, ни запястий. Они превратились в петлю, что стягивала его все более туго.

— О боже! — вырвалось у него.

— Смотри на меня! — Ее голос утратил всякую мягкость.

Ничего не осталось от той Мерилин, что обнимала его пару мгновений назад. Петля снова сжалась, и из груди Рики вырвался вздох. Попытки к бегству бесполезны. Его позвоночник треснул под невыносимым давлением, и боль пронзила тело как пламя, взорвавшись в глазах всеми цветами радуги.

— Убирайся из этого города, — услышал Рики.

Но перед ним была уже не Мерилин. Сквозь прекрасные и совершенные черты ее лица проступило лицо Уэйна. Ковбой смотрел презрительно. На какую-то долю секунды Рики отметил его взгляд, но затем образ стал разрушаться. Теперь что-то иное, незнакомое, проявилось в обращенном к нему лице. Тогда Рики задал последний в своей жизни вопрос:

— Кто ты?

Он не получил ответа Существо явно обретало энергию от его изумления. Из груди создания вырвались щупальца, напоминающие рожки улитки, и потянулись к голове Рики.

— Ты нужен мне.

Это был не голос Монро. И даже не голос Уэйна. Он принадлежал неведомой жестокой твари.

— Я чертовски слаб. Жизнь в вашем мире очень утомляет меня.

Чудовище тянулось к Рики, готовясь запустить в него ужасающие щупальца, заменившие ласковые руки Мерилин. Рики чувствовал, как из него уходит энергия и жизненные силы оставляют его. Неведомое существо насыщалось и становилось все более мощным по мере того, как жертва слабела и угасала. Рики отдавал себе отчет, что должен быть уже мертвым, поскольку давно перестал дышать. Он не знал, долго ли это продолжалось — возможно, минуты. Рики не был уверен.

Пока он прислушивался к биению своего сердца, щупальца обвили его голову и проникли в уши. Даже в таком состоянии ощущение было отвратительным Рики хотелось закричать, чтобы прекратилось это. Но щупальца уже рылись в его голове, рвали барабанные перепонки, проникали в мозг, копошились в нем, словно черви. Он был еще жив — даже теперь, глядя на своего мучителя и ощущая, что конечности твари нащупали и выдавливают его глаза. Глаза Рики разом вспухли и вырвались из глазниц. В одно мгновение он увидел мир с совершенно неожиданных точек, в новом ракурсе. Взгляд его скользнул по собственной щеке, затем по губам, подбородку. Ощущение было ужасающим, но, к счастью, коротким. Картины тридцати семи лет жизни прокрутились перед мысленным взором Рики, и он упал, погрузившись в неведомое.

Происшествие с Рики заняло не более трех минут. Все это время Берди перебирала ключи из связки, пытаясь найти тот, что подходит к двери. Но бесполезно. Если бы не ее упрямство, давно пора было вернуться в зал и попросить о помощи. Механические предметы, в том числе замки, являли собой вызов ее самолюбию. Она презирала мужчин, вечно чувствующих свое превосходство во всем, что касается приборов, систем или логики. Берди скорее умерла бы, чем поплелась к Рики, чтобы продемонстрировать ему свою неспособность открыть чертову дверь. К тому времени, когда она оставила эти попытки, Рики был уже мертв. Берди красочно выругала каждый ключ в отдельности и всю связку в целом — она признала поражение. Видимо, Рики знал секрет обращения с этими штуковинами. Ну бог с ним. Теперь она желала одного: поскорее вырваться отсюда. Стены начали давить на нее. Она боялась оказаться взаперти, так и не узнав, что же стряслось наверху.