Клайв Баркер - Книги крови III—IV - Исповедь савана

— Это вопрос жизни и смерти. Освободите линию! — настаивала Берди, удивляясь своей выдержке.

— Я знаю, — ответил Питер, или кто он там был. — Не правда ли, это возбуждает?

— К черту! Освободите линию! Или помогите мне…

— Помочь? К чему? Что такая толстая глупая девчонка, как ты, может сделать в подобной ситуации?

— Заткнись, ублюдок!

— С превеликим удовольствием.

— Я знаю тебя?

— И да и нет. — Голос в трубке странно менялся.

— Один из друзей Рики, да?

Идиотские игры. Эти парни иногда позволяют себе совершенно дурацкие шутки.

— Ладно, пошутили — и будет, — спокойно сказала Берди. — Теперь мне нужно дозвониться в участок, пока не случилось ничего серьезного.

— Конечно-конечно, я понимаю. — Голос становился все более мягким. — Как не понять… — Теперь голос был женским, акцент и интонации изменились. — Ты пытаешься помочь мужчине, которого любишь, это так трогательно.

Это был голос Греты Гарбо. Не узнать ее невозможно.

— Бедный Ричард, — вздохнула Гарбо. — Он так старался, несчастный.

Она говорила нежно, как агнец. Берди онемела. Преображение казалось невероятным, интонации стали настолько же безупречно женственными, насколько мужественными были в начале разговора.

— Хорошо, вам удалось произвести на меня впечатление. Не могу ли я теперь наконец связаться с копами?

— Сегодня чудная ночь, Берди. Замечательная ночь для прогулок при луне. Как хорошо было бы нам, двум милым девушкам, пройтись и подышать воздухом.

— Вы знаете мое имя?

— Да, конечно. Я ведь рядом, совсем близко.

— Что вы подразумеваете под словом «близко»?

Ответом был смех. Низкий грудной смех Греты Гарбо.

Берди больше не могла этого выносить. Трюк был исполнен мастерски, и она даже начала поддаваться иллюзии, будто действительно разговаривала со звездой.

— Нет, вы не убедили меня, — из последних сил сохраняя спокойствие, произнесла Берди. Затем ее терпение лопнуло, и она заорала в трубку: — Подонки! — так громко, что задрожала мембрана. И швырнула трубку на рычаг.

Берди вышла из кассы и направилась к входной двери. Ее ждал неприятный сюрприз: дверь была не просто закрыта, а заперта снаружи на ключ. Берди тихо ругнулась.

Неожиданно фойе стало теснее, чем обычно, словно пространство вдруг сузилось. И запас терпения тоже вдруг иссяк. Берди почувствовала, что она на грани истерики, но усилием воли сдержалась. Надо все обдумать, решила она. Итак, первое: дверь заперта. Линди Ли не делала этого, Рики тоже не мог, а уж за себя Берди ручалась. Следовательно…

Второе: здесь находится некто посторонний. Возможно, преступник или маньяк. Это он (она, оно) только что разговаривал по телефону. Следовательно…

Третье: он, она или оно имеет доступ к другому аппарату в этом здании. Второй телефон стоит в складском помещении. Но Берди не собиралась проявлять чудеса героизма и подниматься наверх по темным ступенькам. Следовательно…

Четвертое: нужно отпереть дверь тем ключом, что имеется у Рики.

Вот конкретный выход. Надо взять у Рики ключи. Итак, вперед.

Она пошла через фойе в зал. Лампы вокруг то гасли, то вспыхивали, словно подмигивая. Или это мерещится с перепугу? Нет, точно. Кажется, Берди улавливала в этом мерцании какой-то ритм, словно биение сердца.

Некогда над этим задумываться. Вперед.

Она ускорила шаг. Впереди послышались тихие стоны: Рики приходил в себя. Верди наклонилась к нему, но не обнаружила ни связки ключей, ни ремня, на котором она висела.

— Рики… — позвала Берди.

Стоны усилились.

— Рики, ты меня слышишь? Это я, Берди.

— Берди?

— Да, я. У нас неприятности. Мы заперты. Где твои ключи?

— Ключи?

— У тебя была связка ключей, Рики. — Она говорила медленно и внятно, словно беседовала с дауном — Куда она делась? Подумай.

У Рики, очевидно, что-то прояснилось в мозгу, и он сел, обхватив руками голову.

— Мальчик, — сказал он.

— Какой мальчик?

— В туалете. Он мертв.

— Мертв? Боже! Ты уверен?

Казалось, Рики находится в трансе. Он смотрел не на Берди, а куда-то в пустоту перед собой, словно разглядывал что-то невидимое для других.

— Где ключи? — настойчиво повторила Берди. — Рики! Это важно. Сосредоточься.

— Ключи?

Ей хотелось дать ему пощечину, но лицо Рики было окровавлено, и ударить его смог бы лишь садист.

— На полу, — произнес Рики через некоторое время.

— В туалете? На полу в туалете?

Он кивнул, а затем замотал головой, отгоняя от себя какие-то ужасные мысли. Казалось, он едва сдерживает слезы.