Энн Райс - Дар волка. Дилогия (ЛП)

— То есть что значит: Джим пропал? — спросил Ройбен, вытаскивая чемодан с верхней полки гардероба.

— Именно это и значит. Я умоляла его приехать домой, бросить эту квартиру и вернуться к нам. Но твой брат просто не стал меня слушать. А теперь он не отвечает на звонки, и в приходе никто не знает, где его искать. Ройбен, ты только представь себе: он не служил сегодня утреннюю мессу! Из церкви звонили

мне

!

— И, пожалуйста, Ройбен, уговори Фила приехать. Джим прислушивается к отцу. Джим прислушивается к тебе. А на мои слова Джим никогда не обращает внимания.

Ройбен поспешно швырял вещи в чемодан.

— Я разыщу его. Понятно, что такие ужасы выбили его из колеи, что он не владеет собой. Приеду так быстро, как смогу.

Фила он отыскал в дубраве, где тот прогуливался и беседовал о чем-то с Хоканом Кростом. Хокан сразу же откланялся, чтобы дать им поговорить наедине. Фил внимательно выслушал сына и лишь потом заговорил.

— Ройбен, я ничего не смогу сделать. Видишь ли, минувшей ночью со мной случилось превращение. О, только не беспокойся еще и из-за этого — со мною была Лиза, и она сразу же вызвала Маргона. Это произошло сразу после полуночи. Не стану же я…

— Значит, тебе нельзя ехать.

— Именно так. На следующую ночь превращение повторится, и никто не знает, когда именно. Но ты же сам прекрасно знаешь, что это не единственная проблема. Посмотри на меня внимательно. Что ты видишь?

Фил был совершенно прав. У него на голове заметно прибавилось волос, они стали пышнее, и рыжеватые пряди в шевелюре обрели новую яркость, и вообще сейчас он выглядел мужчиной в расцвете лет. Лицо, правда, сохранило все отметины, оставленные прожитыми годами, но его выражение и глаза, а также походка и движения Фила — все это чудесным образом изменилось, и Джим обязательно заметил бы это. И от взгляда Грейс такие перемены тоже не укрылись бы.

— Ты прав, — сказал Ройбен. — Джим и без того сходит с ума, а уж если увидит тебя таким…

— То может рехнуться совсем, — подхватил Фил. — Так что поезжай без меня. Попытайся заставить его вернуться домой. Или отвези его в какое-нибудь подходящее место, где он смог бы прийти в себя. Какой-нибудь хороший отель. Джим, между прочим, уже лет пять без отпуска, а теперь еще и такое…

Позвонив Лауре, которая вместе с Феликсом встречалась в Нидеке с несколькими новыми торговцами, и, сделав несколько безответных звонков Джиму, Ройбен к полудню выехал из дома.

Уже на подъезде к округу Марин вновь позвонила Грейс.

— Я подала заявление на его розыск, — сообщила Грейс, — полиция ничего не станет делать, пока не пройдут двадцать четыре часа. Ройбен, я никогда прежде не видела Джима в таком состоянии. Видел бы ты его, когда ему сказали, что тот священник умер! Я даже подумала, что он тихо сошел с ума. Он просто вышел из больницы, никому ничего не сказав, и исчез. Ройбен, его машина осталась на стоянке. Он ушел пешком.

— Мама, он мог где угодно взять такси. Я найду его. Мне осталось ехать часа полтора.

Съехав на обочину, он позвонил в церковный дом — никто не ответил, в квартиру Джима — безрезультатно, и отправил на сотовый телефон Джима еще одно сообщение: «Прошу тебя, ответь как можно быстрее».

Уже в Сан-Франциско, когда он ехал по Ломбард-стрит и пытался решить, куда же ехать сначала, домой или в больницу, от Джима пришло СМС-сообщение.

«Хантингтон-парк, Ноб-хилл. Никому не говори».

«Несколько минут», — набрал в ответ Ройбен и сразу свернул направо. Не худшее место для встречи с братом. На вершине холма Ноб-хилл, прямо в парке имелись три отеля.

Моросил дождь, но движение было не слишком напряженным. Ройбен за пять минут добрался до вершины холма, поставил машину в общественный крытый гараж на Тейлор-стрит, схватил чемодан и прямо через улицу устремился в парк.

Джим, одетый в обычный костюм священника с воротничком, в одиночестве сидел на скамейке, положив на колени портфель, и неподвижно, словно находясь в трансе, смотрел прямо перед собой. От моросящего дождя дорожка под ногами почернела, одежда и волосы Джима покрылись серебряным налетом влаги, но он, похоже, не замечал ни дождя, ни ледяного пронизывающего ветра.

Ройбен протянул руку и положил руку Джиму на плечо. Тот даже не пошевелился.

— Послушай, здесь ужасно холодно, — сказал Ройбен. — Пойдем-ка в «Фейрмонт», выпьем кофе.

Джим медленно, как будто очнувшись от сна, поднял голову и ничего не сказал.

— Пойдем, — повторил Ройбен и крепко взял Джима за руку. — В помещении будет теплее и лучше.