Энн Райс: Меррик

Стэну Райсу, Кристоферу Райсу и Нэнси Райс Даймонд

ТАЛАМАСКА

Исследователи паранормальных явлений.

Мы бдим.

И мы всегда рядом.

Лондон • Амстердам • Рим

Меня зовут Дэвид Тальбот.

Надеюсь, кто-то еще помнит, что я был когда-то Верховным главой Таламаски, ордена ученых и детективов-экстрасенсов, девиз которого: «Мы бдим. И мы всегда рядом».

Девиз не лишен магического шарма, не правда ли?

Таламаска существует более тысячи лет.

Я не знаю, почему, когда и как возник орден. Мне известны далеко не все его тайны. Точно знаю лишь одно: в течение практически всей моей смертной жизни я был преданным служителем Таламаски.

Именно в лондонской Обители Таламаски я впервые встретился с Вампиром Лестатом. Однажды зимним вечером он неожиданно появился в моем кабинете и застал меня врасплох.

И тогда я понял, что одно дело – читать и писать о сверхъестественном и совсем другое – видеть это сверхъестественное собственными глазами.

Но это было давно.

Сейчас я обитаю в другом физическом теле.

И это физическое тело претерпело изменения благодаря могущественной крови Вампира Лестата.

Я считаюсь одним из самых опасных и одновременно одним из наиболее уважаемых, заслуживающих полного доверия вампиров. Даже такой осторожный вампир, как Арман, поведал мне историю своей жизни. Возможно, вы читали биографию Армана, которую я выпустил в свет.

Когда та история закончилась, в Новом Орлеане Лестат очнулся после долгого сна и внимание его привлекли чарующие звуки музыки.

И музыка же заставила его вновь погрузиться в сонное безмолвие на пыльном мраморном полу монастырской часовни.

В то время в Новом Орлеане обитало великое множество вампиров – бродяг, мошенников, глупых юнцов, мечтавших хоть одним глазком взглянуть на Лестата, казавшегося совершенно беспомощным. Они вселяли ужас в души смертных и тем самым выводили из себя старейших бессмертных, всегда предпочитавших оставаться в тени и спокойно охотиться, не привлекая к себе внимания.

Теперь никого из незваных пришельцев не осталось.

Одних уничтожили, другие в страхе бежали. Покинули город и старейшие вампиры, прибывшие сюда в стремлении подарить утешение спящему Лестату. Каждый из них последовал своим собственным, избранным когда-то путем.

К тому моменту, с которого начинается мой рассказ, в Новом Орлеане нас осталось только трое: спящий Лестат и два его преданных создания – Луи де Пон-Дю-Лак и я, Дэвид Тальбот, автор этого повествования.

– Зачем ты меня об этом просишь?

Она сидела напротив меня за мраморным столиком, спиной к открытым дверям кафе.

Когда-то я произвел на нее большое впечатление, но мои уговоры разрушили его, и теперь, когда она смотрела мне в глаза, в ее взгляде уже не было прежнего восхищения.

Высокая, в по-летнему легком белом наряде с пышной юбкой и повязанным вместо пояса по талии красным шарфом, она походила на цыганку. Длинные темно-каштановые волосы густыми волнами свободно спускались на плечи и спину. Она всегда носила их распущенными, и лишь кожаная заколка-пряжка удерживала передние пряди, не давая им падать на лицо. В маленьких мочках ушей соблазнительно покачивались золотые кольца.

– Разве можно делать это для такого существа? – Она совсем не рассердилась на меня, нет, но так разволновалась, что не смогла это скрыть, хотя голос ее звучал ровно и ласково. – Ты хочешь, чтобы я вызвала духа, который, быть может, преисполнен злобы и желания отомстить! И ради кого?! Ради Луи де Пон-Дю-Лака, уже переступившего границу жизни?

– А кого же еще мне просить, Меррик? – взмолился я. – Кому еще это по силам? – Я произнес ее имя так, как это принято у американцев, хотя много лет назад, когда мы встретились впервые, оно прозвучало из ее уст с легким старофранцузским акцентом и с ударением на последнем слоге.

Со стороны кухни послышался резкий звук – это заскрипели давно не знавшие смазки дверные петли. Шаркая ногами по пыльным плитам пола, к нам, словно привидение, приблизился официант в грязном фартуке.

– Рому, – велела Меррик. – Принесите бутылку «Сент-Джеймса».

Официант пробормотал что-то нечленораздельное – даже я со своим вампирским слухом не смог разобрать ни слова – и, все так же еле волоча ноги, удалился.

Мы вновь остались с ней вдвоем в тускло освещенном зале одного из маленьких старомодных заведений Нового Орлеана. Высокие двери, выходящие на Рю-Сент-Анн, были распахнуты настежь, над головой лениво вращались вентиляторы, а пол не подметали, наверное, лет сто.