Павел Прежний - Как кость в горле – тут, там и поперёк

Сказать по правде, эта ночь мало чем отличалась от остальных – в конце концов, это же Град Плоти! Этот город любит звон монет, тугую мошну и щедрые чаевые. Святоши, скупцы и скопцы (ну, кроме стражников) могут убираться куда подальше – здесь они никому не нужны.

В общем, ночь обещала быть славной.

***

А вот кому предстояла не столь расслабленная и сулящая крупные неприятности ночь, так это госпоже Рыжке. Она разъярённо металась по всему обширному зданию «Пышечек», уподобившись шаровой молнии. Работницы борделя спешили исчезнуть, слиться со стенами, забиться под лестницу, лишь бы не попасться заместительнице под горячую руку. И в более умиротворённом настроении она могла завестись с пол-оборота.

У Жабьей Отрыжки были серьёзные причины находиться в таком расположении духа. Во-первых, Полуторная Ма вторые сутки не выходила из своего кабинета, лишь требуя пять-шесть в раз день подачи новых блюд (хоть не померла, и ладно – думалось заместительнице). Во-вторых, недавно заявился тот озабоченный тип, что любит распутных монашек. Он поднял изрядную шумиху, когда Попрыгунья не смогла принять его; отказался от другой девицы, даже после предложенной приятной скидки. Обещал вернуться через день и пожелал передать любимице скорейшего выздоровления (да, тут Рыжка не смогла придумать ничего лучше, а значит, скоро придётся сочинять новое объяснение отсутствию работницы).

В-третьих, ей дико не хотелось отправляться на переговоры с их давним поставщиком живого товара – господином Коряжником. Жабья Отрыжка терпеть не могла этого приторного и совершенно беспринципного дельца, который не моргнув глазом попытается продать затасканную мымру из соседней подворотни под видом покорной девственницы из дальних далей. Даже постоянным покупателям. После нанесения некоторого количества грима, разумеется.

И ему было совершенно наплевать, что вы в курсе его махинаций. Что-то в нём было, что-то такое, из-за чего вы всё равно достанете кошель и отстегнёте аферисту кругленькую сумму. И вернётесь вновь.

Но это не значило, что поставщик девиц лёгкого поведения был ненадёжным компаньоном. «Румяные Пышечки» дорожили репутацией и не работали с кем попало.

Окончание классического диалога господина Коряжника, ведущего к успешному (таких было большинство) заключению сделки с покупателем выглядел так:

– Да провалиться мне вот на этом самом месте, достопочтеннейший! Как можно! Вы только посмотрите, это жемчужина моего модельного ряда этой недели! Не будь я Раст Коряжник, мастер-шлюховод! А это я и есть, уж будьте покойны!

Далее следовал ещё целый ряд увещеваний, включающий в себя неприкрытую лесть, воззвания к разуму и прочие столь же веские аргументы, норовящие затмить сознание собеседника. Впрочем, если коронная фраза, приведенная чуть выше, уже прозвучала, будьте уверены – вы у него на крючке.

Заместительница знала этот ритуал назубок, однако, легче от осознания неизбежности предстоящего не становилось, а желание засветить в лоб торгашу чем-нибудь тяжёлым (да хоть той же корягой) так и норовило обрести свободу и воплотиться.

У неё было ещё с полдюжины проблем поменьше, которые также требовали незамедлительной реакции, но силы были практически на исходе. По-хорошему, всеми этими вопросами должна была заниматься Полуторная Ма, но, учитывая её нынешнее состояние… В общем, Рыжке пришлось отвлечь огонь на себя.

Она шипела как змея, бешено вращала глазами и пыталась хоть как-то упорядочить мысли. Но пока что в этом не преуспела.

– Да, определённо надо будет потребовать у Полуторки прибавку к жалованию и месяцок отпуска – бубнила под нос Жабья Отрыжка – если она сможет пролезть сквозь дверной проём, а моя премия не уйдёт на частичный снос и ремонт здания для извлечения её необъятной туши.

Заместительница осклабилась, найдя временное утешение в своём остроумии. Ночь будет долгой. И хорошо, если ей удастся вздремнуть следующим днём.

***

…Попрыгунья проснулась от того, что солнце назойливо светило ей в лицо, призывая к немедленному подъёму.

– Ну, погодите, ещё часик, я вчера отработала на славу, имейте совесть! – спросонья залепетала девушка и вдруг поняла, что находится не в своей кровати. Она резко вскочила, разметав в стороны ошмётки своего ночного лежбища. Несмотря на недавнюю прохладу, одежда была мокрой насквозь – скорее всего, из-за кондового наряда непослушной послушницы. Его части валялись поверх вконец растерзанного кактуса, который сослужил свою последнюю службу.