Василий Попов - Нелюди, противостояние – 2. Пряное послевкусие победы

Убийца, отправив послание (если это было послание) добился своего. Люди, не прочитавшие его, но осознающие весь его ужас, находились в ступоре.

Вывел их из него вбежавший в квартиру Михаил. Он опрашивал соседей по дому.

– Их было двое как минимум. – Михаил, звеня посудой, налил из графина стакан воды, разряжая атмосферу, выпил залпом. – Сосед напротив курил и видел в окно: один из них очень высокий, сомневается, но, может, военный… Как ему показалось, он шел вторым, они скрылись в арке.

– Что-то конкретное он заметил? – Никитин первым направился к выходу из гостиной.

– Нет, было темно. Сами видели, какое освещение в подворотне. – Михаил, осмотрев всех, тоже направился к выходу. – Так, тени, силуэты…

За ними из гостиной вышли остальные члены группы. Ксения выходила последней, ее качало из стороны в сторону.

Вошедший в автобус Никитин закрыл за собой дверь. Мотор, чихнув, завелся со второго раза. Матюгнулся сержант-водитель. Ровный гул убаюкивал невыспавшихся людей.

Ксения дрожала, прислонившись к холодному металлу салона. Очистив от инея поверхность стекла, она смотрела на слабо освещенные улицы города, ночного, мрачного.

Доктор села рядом.

– Ты как? – Василиса толкнула ее по-дружески в бок.

– Нормально… – Ксения едва заметно улыбнулась, глядя в живые глаза доктора.

– Выглядишь не очень, может, заболела?

– Нет, я в порядке. – Она еще раз натянуто улыбнулась.

– Одна живешь?

– Да.

– Давай ко мне заходи, – Василиса подмигнула ей, – лечить тебя буду. С сорванцами моими познакомишься. Своих-то нет еще?

Ксения сжала зубы, отвернувшись, потупила взор.

– Нет.

Диалог перебил повернувшийся впереди сидящий Никитин, пробуждая остальных членов группы, дремлющих и качающихся в ритм движения автобуса.

– Игрушки! – Сергей, повернувшись, посмотрел в глаза Ксении и, увидев непонимание, отвернувшись, продолжил: – Отец мальчика говорит, там стояли детские игрушки. На мебели, где мы обнаружили следы крови. Плюшевый слон и пожарная машина, это любимые предметы из детства подростка, никто к ним не прикасался, кроме уборщицы, уже несколько лет…

Ксения прижалась к Василисе, чувствуя ее тепло, закрыла глаза.

– Странные ноты инфантильности в ужасных поступках, – прошептала доктор, по-матерински прижимая Ксению к себе. – Это делает их деяния еще ужаснее.

*

Кабинет. Раскрасневшиеся от мороза лица. Согревающий всех невкусный чай. Часы бьют шесть. Утро. Отодвинуты шторы. Но за окном по-прежнему темно. Тем не менее, самообман, связанный с открытием штор, пробуждает.

– Почему его? Или их интересуют игрушки? – Никитин задает вопрос, ответ на который мучит всех.

– Вероятно, он живет не один. – Олег Ежов мастерит фигурки из бумаги – оригами, ставит на стол чуть кривоватого журавля. – И, принося с места преступления игрушки, дарит их… – он оглядел всех и пожал плечами, – как бы страшно это ни звучало, ребенку или детям.

– Почему он не забрал куклу с предыдущего места преступления?

– Может, не хватило времени… – Ежов, задумавшись, монотонно размешивал ложкой не существующий в чае сахар.

– Или рук… – Михаил закашлялся, увидев обращенные к нему взгляды. – Ну… Мы же не знаем, сколько было там кукол или игрушек, может, мы видели единственную оставшуюся вещь из нескольких.

– Об этом нам может сказать только Катя… – Никитин повернулся к выглядевшей отчужденно Ефимцевой. – Ксения Павловна, вы были в клинике, как там девочка? С ней можно говорить?

Ксения, кутающаяся в пледе и все еще дрожащая от холода или чего-то другого, необъяснимого, не сразу реагирует на вопрос.

– Нет. – Она прикуривает свою длинную папиросу и поднимает глаза на Никитина. – Девочка в тяжелом эмоциональном состоянии, профессор Вяземский… меня отговорил от столь раннего посещения, опасаясь усугубления и без того критического состояния ребенка.

– Вы убиваете себя никотином, Ксения Павловна. – Ежов, не отрываясь от оригами, хмурится.

– Значит, там ничего? – Никитин морщится от внезапно проявленной заботы товарища.

– Пока нет. – Ксения, выпустив дым в потолок, отрешенно отвернулась к окну. – Профессор взял номер телефона отдела и обещал позвонить при первом же улучшении состояния пациентки.

– Мне интересно, как он проникает в квартиры? – Михаил рассматривал фотографии с места преступлений. -Ни следов взлома, ни следов борьбы в районе входных дверей. Ладно днем, но в полночь?

– Действительно, – Ежов начал сгиб очередной бумажной фигурки, – это в период, когда население предупреждено о возможных кражах и ограблениях, связанных с ростом преступлений в городе и области. Они сами открывают ему дверь?