Василий Попов
ПОВЕСТИ ОБ ОТВАЖНЫХ
Иллюстрации Н. Скаловой
ВОЛЧЬЕ ЛОГОВО [1] Иллюстрации из издания 1947 г.
(Замок железного рыцаря)
1
Дорога шла по берегу моря, там, где кончались застывшие волны песчаных дюн и начинались поля. Ярко светило апрельское солнце. Но вокруг не ощущалось весеннего покоя и цветения. На обочинах дороги громоздились уже тронутые рыжей ржавчиной разбитые танки и самоходные орудия с черными фашистскими крестами, полуобгоревшие, опрокинувшиеся грузовики. Чуть подальше виднелись развалины небольшого поместья-фольварка — дом с развороченной снарядом черепичной крышей, остатки сгоревших хозяйственных построек, старые сосны с обломанными, пожелтевшими вершинами. Даже в море из серо-свинцовой глади воды торчали мачты и трубы потопленного суденышка.
Юркий “виллис” быстро мчался по дороге. Впереди, рядом с солдатом-шофером, сидел уже немолодой подполковник с обветренным лицом и усталыми глазами. А на заднем сиденье машины, между запасными канистрами с горючим, удобно расположились огромный рыжеусый старшина и парнишка лет двенадцати, одетый в отлично подогнанную солдатскую форму. И у старшины, и у парнишки на груди висели автоматы.
Старшина хмуро смотрел на пустующие поля. Зато парнишка явно наслаждался быстрой ездой, ясным солнечным днем, жадно рассматривал разбитые танки и самоходки, ерзал на сиденье, то и дело поправляя пилотку. Серые глаза его поблескивали мальчишеским задором.
— Товарищ подполковник! — не выдержал молчания парнишка. — Посмотрите! Вот дали наши фашистам, так дали! Ведь ни одного нашего танка, ни одного нашего орудия — одни фашисты битые вокруг…
— Да, Коля, — ответил подполковник и вздохнул. — Сейчас здесь действительно только фашистские танки и самоходки. Наши уже увезли в ремонтные мастерские. Но бой был жестокий…
Лицо парнишки стало серьезным.
— А я думал, здесь только фашистские…
— Такого на войне не бывает, мий хлопчик, — с украинским акцентом заговорил старшина. — Такая уж это злая штука — война…
На несколько минут в машине наступило молчание. Потом парнишка снова нетерпеливо заерзал, несмело посмотрел на подполковника и сказал:
— Товарищ подполковник… Юрий Юрьевич… Можно еще спросить?
— Спрашивай, Коля, спрашивай, дружок! — ласково ответил подполковник.
— Вот интересно, почему эта земля называется Померанией? Заикин, военфельдшер из госпиталя, говорил — здесь померанцы, дикие апельсины растут. А сколько мы едем — только сосны, ели и никаких померанцев…
— Болтун этот Заикин! — пробасил старшина. — Апельсины растут! Здесь и яблони низенькие да чахлые. А он — апельсины!
— Да, Коля-Николай, — подтвердил Юрий Юрьевич. — Подшутил над тобой военфельдшер или сам не знает, а выдумывает. Земля эта зовется Померанией — по имени славянского племени поморян, которое ее раньше населяло…
— А куда же потом, девались поморяне?
— Они истреблены немцами, пруссами. Здешние земли были захвачены Тевтонским рыцарским орденом. Эти рыцари-тевтоны были настоящими изуверами, закованными в железные латы. Кто пытался сопротивляться — того убивали, кто покорялся — порабощали.
— Ну, точь-в-точь, як фашист! — вмешался в разговор старшина. — Одна звериная повадка.
“Виллис” догнал и стал обгонять большую колонну крытых грузовиков. Из-под приподнятых брезентовых крыш выглядывали раненые солдаты.
— Госпиталь! Наш госпиталь! — закричал Коля. — И Наташка, наверное, здесь!
— Здесь, здесь дивчина! Никуда не денется теперь твоя подружка. — Старшина ласково похлопал Колю по плечу.
“Виллис” обогнал грузовики и несколько санитарных машин. Во главе колонны госпиталя шла приземистая, черная легковая машина.
— Трофейная. “Опель-адмирал”, — оживился шофер “виллиса”. — Машина что надо!
— Да и человек в ней что надо! — отозвался подполковник. — Военврач Надежда Михайловна — и врач и человек отличнейший. И смелости ей не занимать. Ну-ка, посигналь!
Подполковник протянул руку и сам нажал на кнопку сигнала. Из черной машины выглянули русоволосая, румяная, еще молодая женщина и кудрявая, смуглая девчушка с темными большими глазами.
Читать дальше