Александр Каминский - Всадник между небом и землёй

– Немного загнуто, – заметил, оторвавшись от чтения Клим, – но лихо. Правильно Севка сказал, что ты всё всегда усложняешь. Продолжай в том же темпе.

– Продолжаю. В общении с друзьями подсознательный страх смерти близок к нулю, а с родными – очевидно, ему равен, так как считается, будто о них нам известно всё. Мы выяснили, что именно ощущение смерти придаёт ценность общению. Поэтому, чтобы по-конфуциански относиться к родителям и близким друзьям, нужно это неосознанное ощущение слегка повысить.

– О, я даже боюсь предположить, – зевая, сказал Клим, – что ты предлагаешь.

– Элементарно, Ватсон. Полную Легендаризацию всех родных и друзей!

– Гениально.

– Согласен. Что имеется в виду? Из вышеприведённой схемы психологического барьера выберем тот элемент цепи, который приемлем для повышения страха смерти при общении в интересующей нас социальной группе.

– Блин, тебе надо лекции читать.

– Неловкость и неопределённость, – продолжал Ким, – отметаем, как ненужную шелуху, а вот с тайны и начнём свой путь к ощущению смерти. В понятие «тайна» всегда органически вписывается понятие «сказка», а сказка – это всегда позабытая легенда, которая, в свою очередь, – некий позабытый факт истории или факт, ненадёжно документированный. То есть, мы говорим «легендарное событие», подразумевая, – мол, хрен его знает, было оно или не было. Возьмём, к примеру, Атлантиду или беседу Конфуция с Лао-Цзы на ступеньках библиотеки или встречу Валерия Чкалова с Максимилианом Волошиным.

– Причём здесь Чкалов?

– Это я для примера. Ну, так вот.

– Мне, кстати, недавно снилось, как Ленин позирует для картины Шишкина «Три медведя».

– Да не «Три медведя», а «Утро в сосновом лесу», балда.

– Да, я балда.

– Ну, так вот…

– И я горжусь этим!

– Ты слушай. Мы всё-таки говорим о легенде, как-никак!

– Ох, – тяжело вздохнул Клим.

– Из глубин понятия «тайна» вытаскиваем на мелководье за белы ручки госпожу Легенду, она же Предание. Получаем новую схему общения: легенда (предание) – опасность – страх смерти. Ничего не замечаешь?

– Не знаю. Но мне уже становится страшно…

– Точно! Легенда со страхом смерти не согласуется. Она не согласуется со страхом за СВОЮ жизнь, – это страх за НЕЁ! Она – в прошлом, она нас не тронет, но сама-то она беззащитна. И, прежде всего, перед нашей Памятью, ведь её можно просто забыть! Поэтому наша цепь приобретает направленность иного рода: защита легенды от опасности и нежелание её смерти. Например, вспомни, как Ромка в 95-м году трепетно беседовал с Гребенщиковым. Очень наглядный пример в свете моей теории. Если бы тогда в Моторщики ворвались чечены с пулемётом, я уверен, – Борисыча он бы закрывал грудью. Возможно, даже своей. Теперь о том, как производить так называемую Легендаризацию друзей и родных. Она достигается использованием четвёртого измерения – Времени. Начнём с родных. Обычно их восприятие нашим сознанием ограничено чрезвычайно узкими временными рамками, а именно – сферой данного момента времени, которая называется – наш повседневный быт, с небольшим захватом будущего, недельки две, и парочкой дней из прошлого. Чем уже сфера временного восприятия субъекта, тем больше она заполнена бытом – опять посуду за собой не вымыл, опять с друзьями шляешься, а я одна и т. д. Если же захватывать в фокус восприятия обширную область Прошлого данного субъекта, например, родного брата, то в процентном соотношении непосредственно Общения будет больше, чем Быта. Для наглядности картинка такая: двое козлов резвятся в поле. Козлы – это быт. Пространство поля – это временное восприятие жизни наших козлов от момента их рождения до мясокомбината. Начинаем сужать поле. Травы становится меньше, и амбиции козлов растут пропорционально её уменьшению. Сузим поле до размеров комнаты в коммуналке. Поле практически исчезло, и остались только козлы, дерущиеся за огрызок морковки. От бескрайнего поля времени остался только краткий миг Настоящего. Наслаждаться им козлы не умеют – они европейские козлы, а не японские, в школе Ринзай не учились. Поэтому с учётом данной особенности я и предлагаю в сферу восприятия субъекта при общении включать не только данный момент времени, но и Прошлое с Будущим, то есть общаться в четырёх измерениях. Помнишь, ты рассказывал про вазу, или кто это рассказывал, не помню: вот она – комок глины, вот уже её обрабатывает гончар, она меняет свою форму и вот, наконец, готовая ваза на твоём столе. Смотри на неё и воспринимай не как статичный объект, а как цепь событий!