Анатолий Костерин - Между небом и землёй

© Анатолий Юрьевич Костерин, 2017

ISBN 978-5-4485-0866-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сгустившийся туман плотной пеленой опустился на землю, до предела затруднив видимость на дороге. Я начал сбрасывать скорость, пока автомобиль не замер на обочине. Дальше в таком молочном мареве ехать было опасно.

Не спеша, я взял с панели пачку и закурив сигарету выпустил к потолку дымное колечко, расслаблено откинувшись в кресле. Холодная пустота в душе не отпускала, стиснув ледяным обручем бившееся рваным ритмом сердце.

Мимо пронеслась какая-то машина – видать водила спешил на тот свет, если в такой туман не сбавляет скорость.

– Идиот, – проворчал я и мельком глянул в зеркало заднего вида. Ни черта не видно, сплошная мутная дымка.

Взглянув на навигатор, чертыхнулся от досады – экран потух. Поманипулировав с кнопками и не добившись никакого результата, я открыл бардачок в поисках дорожной карты. Её, как на зло, тоже нигде не было.

Затушив сигаретный бычок, я отстегнул ремень безопасности и взял валявшуюся на пассажирском сидении бутылку с минералкой. Открутив крышку, сделал большой глоток воды и чуть не поперхнулся, когда кто-то заскрёб в боковое стекло.

Откашлявшись, я обернулся и увидел лишь ярко красные ногти, снова забарабанившие в окно. Нажав кнопку, я опустил стекло, разделявшее меня от гостьи.

– Помогите, – прошептала незнакомка и исчезла из поля зрения.

Я поспешно выбрался из салона машины и, заметив распростёртое на земле тело, склонился, чтобы оказать помощь.

Лицо темноволосой девушки было залито кровью, сочившейся из раны на лбу. Тёплая спортивная куртка и светлые джинсы были измазаны грязью. Незнакомка лежала с закрытыми глазами и не подавала признаков жизни.

Осторожно нащупав сонную артерию, я проверил пульс пострадавшей и вздохнул с облегчением – жива. В руке я всё ещё сжимал бутылку и первое, что пришло в мою голову – промыть рану несчастной. Медленно, небольшой струйкой, вода полилась на лоб девушки, и в этот момент что-то тяжёлое обрушилось на мой затылок. Оглушающая боль погасила сознание, унося меня в кромешную тьму…

***

Не знаю, сколько был без сознания, но очнувшись и с трудом разлепив веки, я с удивлением понял, что крепко связан. Старая табуретка подо мной жалобно заскрипела, когда я попытался придать телу более удобную позу. Руки и ноги затекли от верёвок. Голова кружилась и гудела от ноющей боли, тошнота волнами подкатывала к горлу, и я с трудом сдерживал естественный порыв.

– Очухался, мил человек? – раздался рядом чей-то участливый голос и в глаза ударил яркий луч света.

Инстинктивно зажмурившись, я опустил взгляд к полу. Мой собеседник был обут в резиновые сапоги.

– Будь добр, не свети в глаза, – проворчал я, медленно поднимая взгляд.

Напротив стоял худой дед в красных семейных трусах ниже колен и замызганной футболке непонятного цвета, с почти выцветшей надписью: Супермен. В седой бороде запутались какие-то крошки, волосы на голове всклокочены. Уши оттопырены, взгляд серых глаз устремлён на меня. В одной руке он сжимал фонарь, луч которого сейчас был направлен в пол, во второй незнакомец сжимал топор. Несмотря на несерьёзную внешность, старик почему-то казался мне зловещим посланцем из ада.

– Ты кто, божий одуванчик? – с кривой ухмылкой на губах, поинтересовался я у деда.

– Сейчас обухом снова приласкаю, может уважение к старшим проснётся, – прошипел мой собеседник и потряс перед моим лицом топором.

Я невольно поморщился. От деда разило потом и перегаром вперемешку с чесночным запахом. Сногсшибательный аромат.

– Так это ты меня ударил, лопоухий? – не сдержался я, недобро взглянув на щёголя в труселях.

– Ах, ты прыщ ядрёный! – взвизгнул, подпрыгнув на месте, старичок.

По глазам снова резанул яркий свет. Дед пнул меня по ноге, а затем наотмашь подарил звонкую пощёчину.

– Я тебе покажу кузькину мать, – брызгая слюной, орал мне на ухо взбеленившийся франт.

Снова замутило, только теперь я не стал сдерживать рвотный рефлекс. И меня стошнило прямо на сапоги прыткого собеседника.

– Тьфу ты, чирей мохнатый, – прохрипел дедушка, отскакивая от меня. – Замарал, ирод.

– Что за шум, Сморчок? – раздался невдалеке женский голос.

– Этот терпила хамит мне, – пожаловался старик, вытирая тряпкой сапоги. – Да ещё облевал мне обувку, лещ лупоглазый.