Юрий Табашников - Ручки белые

Во время одного из таких привалов поздним вечером стоило Агафье с толпой войти в загаженный барак, запах от которого предупредил о жилище ещё за версту, как один из арестантов, здоровенный мужик с чёрной, как смоль бородой, закрыл ей рот широченной ладонью и в угол поволок.

– Ты, девка, не ерепенься… С тебя не убудет… – зашептал он на ухо жертве. – А если пискнешь, шею живо сверну.

Не успел он и нескольких шагов сделать, как вдруг повалился на землю. Агафья увидела, отшатнувшись и испугавшись, как у её ног с кровавой пеной у рта танцует последний танец несостоявшийся насильник, перебирая от боли неведомые ступеньки ногами, ведущие наверняка не на небо. Быстро подняла голову и заметила нырнувшую в толпу фигуру Васьки. Ударил он ножом противника быстро и ловко, словно молния сверкнула. Те же, кто заметил выпад, быстро глаза в сторону отвели, будто ничего и не видели. А Копытце уловил на себе взгляд Агафьи, улыбнулся и подмигнул ей.

Утром начался нешуточный переполох, пошли на дворе и в бараках суета да крики. Начальник конвоя, как увидел холодный труп, так и завыл, не хуже как собаки Луну приветствуют:

– Что ж вы, ироды, со мной делаете? Кто сие злодейство учинил?

Молчали выстроенные в шеренгу арестанты, потупив глаза. Никто слова не вымолвил.

– Лишу я вас и корки хлеба, если не заговорите! Сознавайтесь, мерзавцы!

Опять никто не пожелал говорить. Боялись все Ваську и его дружков больше грозного начальства.

– Вот ведь оказия! Сколько мне на руки заключённых выдали, столько и сдать я должен по прибытию, а то не миновать неприятностей и взысканий, – с горечью произнёс офицер и распорядился схватить первого попавшегося на тракте мужика, чтобы уравнять исконный счёт.

Несчастный долго испуганно озирался. Смотрел с нескрываемым страхом и замешательством вокруг, пока ему ноги в кандалы заковывали, на оставленную на тракте лошадь и телегу и только растерянно бормотал:

– Как же так, братцы? Да за что? Да в чём же я виноватый, объясните? – чем немало рассмешил колодников.

И снова потянулась длинная шеренга, опять доведённая до нужного количества по бескрайним просторам под крики безумного арестанта:

– Русь ты бродячая! Не мать, а мачеха!

Через пару недель в одном уездном городе случилось так, что и Васька перестал быть защитником и непробиваемой надёжной стеной для Агафьи. В этапной тюрьме, едва только втянули и засосали ворота несчастные души, заметил необычную арестантку комендант и велел поместить её в особый острог, а к двери часового поставил.

Понимая, с какой целью изолировали её от остальных, девушка с ужасом ждала наступающей темноты.

Не видя никакого выхода и спасения, схватилась от отчаянья за последнее известное средство и принялась молиться всем ангелам и архангелам, святым заступникам.

Никто не ответил ей.

Тогда совсем обезумев от накрывшей с головой волны, состоящей из тревоги и страха, обратилась к другой стороне, обладающей, по слухам и заверениям тоже немалым могуществом. И стоило призвать на помощь нечистую силу, как вдруг в камере появился невыносимо тяжёлый запах серы.

Не остановилась Агафья перед явным предупреждением, а принялась с удвоенной силой молить о защите и покровительстве.

Запах серы продолжал усиливаться, пока совсем рядом, на расстоянии протянутой руки в воздухе не сверкнула молния без привычного сопровождающего извечно природное явление грома, и появилось облако густого дыма. Облако через пару мгновений приняло вполне определённые формы. Бес, что явился на зов, выглядел как самый обычный чёрт, которого так часто в церкви описывали священники, а на ярмарках малевали на холстах крестьянские художники. Небольшого роста, мохнатый. Как положено по заочному знакомству с копытцами и рожками и небольшим свиным пятаком на месте человеческого носа.

Бес чихнул, прогнав остатки дыма из ноздрей тёмными облачками, и недовольно поморщился:

– А что там, наверху, опять все очень сильно заняты и никто тебя, грешную, не услышал? – раздражённо не сказало, а определённо хрюкнуло пугающее создание.

Агафья, потерявшая на некоторое время дар речи, только отрицательно помотала головой. А сама глаз не могла отвести не от святочного наряда, в котором видела похожих ряженных, а от самого настоящёго чёрта. Дивилась размерам адского посланника. Раньше думала, что вся нечисть должна быть большой и страшной. Её же посетитель, если бы девушка встала, едва рожками дотянулся бы до пупка. Оттого показался он ей немного даже…. смешным.