Светлана Гребенникова - Мерцание зеркал старинных. Странная любовь

– С чего бы это мне вдруг волноваться? Я просто не желаю с вами в одном месте мыться, граф, лучше себе ванну попрошу налить. Вы мне вот что скажите: где это ваши бестолочи шляются? Ни одной души найти не могу, никто чаю не предложит.

– А чего тебе предлагать-то? Это за барышнями ухаживают, за нежными да красивыми. За графинями, за Орловыми. А за каким-то мужиком непонятным – нечего! Чего вокруг него суетиться? Без толку. Может, он вообще не с этого корабля… Расхаживает тут, паразит, как у себя дома… Кто за таким ухаживать-то будет? Я вот и приказал: как поймаете его – тотчас за борт!

И дверь закрыл.

– А-а-а-а, – взревела я белугой. – Я больше не могу-у-у! Да когда же мы доплывем?! Ты мне всю душу вымотал, все нервы истрепал. Я больше не могу, честное слово! Папа, если бы ты только знал, куда меня отправляешь, ты бы никогда…

«Хотя нет, – подумала я, – отправил бы. Специально! А может, это всё ваш коварный план? Может, вы каждый эпизод обсудили и дурацкую инструкцию составили, как меня извести? Он, видать, ее читает и по пунктам все эти безобразия исполняет. А если так… Наташа, что если ты догадалась верно?»

Обозленная, я подбежала к его двери и начала по ней колотить. Как только Николай отворил, я тут же кинулась на него с кулаками.

– Ты-ы-ы! Ты! Ты всё знал, всё продумал. Ты в сговоре с моим отцом! Я тебя ненавижу! Высади меня! Я поеду домой по суше.

Он усмехнулся:

– А чего ж по суше-то? Я вон тебя в лодку посажу – и греби. Два весла дам! Чего струсила? Камзол мужской напялила, и с веслами справишься. А батюшке твоему отпишу, чтобы встречал в ближайшем порту.

Он настолько обескуражил меня этим простым ответом, что я прыснула от смеха, а взглянув в его беззлобное лицо, и вовсе начала хохотать. От избытка эмоций я опустилась на пол, не в силах остановить истерику. Он сел рядом и, вытирая мокрые глаза, обнял меня. Наконец-то вволю насмеявшись, мы выдохнули и поглядели друг на друга. Смотрели долго, не отрываясь.

– Ну что? Ты по ласке моей соскучилась? – сказал он, нежно гладя меня по волосам. – Обидно? Неприятно тебе, да?

– Нет! Весело мне с тобой. Мне кажется, это déjà-vu, я это где-то уже видела прежде, словно проживала в какой-то из своих жизней. Мы с тобой как в том театре, где пьесу играют, но все заведомо знают, чем она кончится.

– И чем же?

– Не скажу!

– Ты знаешь?

– Знаю! Но я нисколечко… нисколечко, слышишь, на тебя не обижаюсь. Мне интересно с тобой, весело.

Я не стала благодарить за поездку, падать ему в ноги. Просто сказала то, что чувствовала в тот момент, чистую правду.

– Ты удивительная, Наташа. Любая другая давно бы за борт бросилась. Или давай себе французскими ножами вены чирикать. А ты нет. Ты пытаешься меня понять, продумать, предугадать, это большого труда стоит. Сложные мозги нужно иметь, чтобы меня просчитать и переиграть. Не тело твое, не красота влечет меня, покрасивее видел, поверь…

– А-а-а! – чуть не заревела я от обиды.

– Тс-с-с… А внутри у тебя есть нечто особенное, чего у других нет. Именно это меня и влечет. Ты удивительная, Наташа, второй такой нет!

И он поцеловал меня. «Наконец-то», – подумала я. Он словно услышал мои слова и сквозь поцелуй начал улыбаться.

– Неужели я так будоражу твое сознание? – И он, лукаво улыбаясь, встал. – Во мне же нет ничего такого, я обычный. Наверняка ты тоже красивее видела. И жених твой, видать, какой-то особенный, раз ты за него замуж собралась. Ну, матерый, видел я его. Но ведь он чем-то другим взял тебя. Чем? Можешь сказать?

– Нет, не могу, – ответила я. – И не спрашивай о нём больше. Не смей!

– Ну хорошо. Придет время, если захочешь, сама расскажешь. Ну подойди же, чего сидишь-то? Встань.

– Не командуй тут! Раскомандовался!

Но, словно нехотя, начала вставать.

– Подойди, я жду.

Я подошла. Он действительно ждал меня и не мог отвести глаз. Свет был чуть красноватый. Где-то журчала вода, видимо, набиралась купель. Запах каких-то трав еще больше пьянил голову. Я осталась с ним, и эта ночь была нашей лунной дорогой… Наверное, я так распалила его своими играми, что он долго не мог насытиться мною. Когда я была уже совсем обессилена, он не отпускал меня из объятий и, прижимая, шептал:

– Как будто бы я часть себя держу в объятиях! Так удивительно, Наташа! Ты неповторима!

Так прошел этот день, пятнадцатый день нашего путешествия. Открыв глаза, я обнаружила Николая рядом. Он спал, отвернувшись от меня, укутанный в одеяло так, как будто ему очень хотелось остаться одному. Ах, как я его понимала! Мне этого тоже всё время хотелось. Но только пока не появился Федор, пока он не начал каждое утро оставлять меня одну в нашей кровати…