Сергей Носачев - По ту сторону листа

Он уже готов был пойти к ней, как вдруг подумал о паспорте.

– Черт! Черт! Черт!!! – его пальцы, вжавшись в парапет, побелели от напряжения. Только тут он осознал всю сложность своего положения. По документам двадцатилетний юноша родился три четверти века назад. Ни один здоровый человек, глядя на него, не поверит в 1934 год рождения. Это было куда серьезней, чем просто формальность. «Нет паспорта – нет человека. Поддельный паспорт – не диплом: его в метро не купишь, нужно что-то придумать… Но что тут, черт-тя, придумаешь?!» Он сплюнул и выругался.

– Черт! По документам я чертов дряхлый старик! Черт! Чертова вторая молодость! – он помедлил и снова повторил: «Вторая молодость», словно пробуя слова на вкус.

– Антон! Ну, конечно! Антоша!

Он аж подскочил на диване. «Антон!!! – Дурацкий подарок внука решал все его проблемы. – Но куда я его дел?» Он перевернул вверх дном всю квартиру. Паспорта нигде не было. Он без сил опустился на диван, едва не плача. Угнетало ощущение, что паспорт постоянно попадался ему на глаза, последний раз совсем недавно. «Так, поступим иначе». Коля начал искать в самых неожиданных местах. Первым делом он влез на табуретку и заглянул на шкаф, обшарил книжные полки, заглянул в ящик с бельем, залез на антресоли, перерыл еще раз ящики и кухонный стол.

– Да чтоб тебя! Я только в холодильнике не смотрел… – он почесал затылок.

Паспорт лежал на дверце, среди лекарств, вместе со сберкнижкой.

9

Коля смотрел на черные оконца фотографий. В темноте было не разобрать изображений, но он знал их наизусть. Фото жены, свадебные портреты сыновей, фото Лизы из роддома, портрет Н.П. Еще недавно он был стариком и разглядывал фотокарточки, на которых ему двадцать. Теперь все наоборот. Только ощущения те же. Словно что-то утрачено, и больше не вернется.

Люди с портретов смотрели с укором, криво скалились, почти говорили с ним. От Ириного прикосновения он встрепенулся. Видение пропало. «Это всего лишь фото – им все равно».

Скрипнула кровать – девушка встала, обернулась пледом и подошла к окну.

– Так тихо. Маленький мирок, огражденный ото всех. Ото всего. Даже от шума, – она обернулась к Коле, пытаясь разглядеть в темноте, слушает ли он ее.

– Я не сплю.

– Мне всегда было немного жаль твоего дедушку.

– Почему?

– Я тогда еще маленькая совсем была. Вернулась со школы, а родителей почему-то не оказалось дома. Я долго стучала, плакала, но никто не открывал. Думала, что все бросили. Что родители переехали, а меня забыли, – она хмыкнула. – Глупости, короче.

– Да нет.

Ира кивнула, взяла с подоконника сигареты и закурила.

– Так вот. Он тогда взял меня к себе, сюда, и накормил борщом. Потом пришли родители. Я к чему это… Старики такие одинокие. Они всегда кутаются. Не от холода, понимаешь? От страха. Запирают двери, окна, всегда озираются. Они уже слабые, жизнь их побила, и они всегда ждут нового удара.

Она распахнула окно, и тюль взметнулся к потолку. В комнату ворвалась ночная улица.

– Как вкусно! Ты чувствуешь? Слышишь?

– Не простынь только.

Ира скинула плед и взобралась на подоконник. Коля смотрел на ее силуэт. Из-за гардины ему были видны только ее ноги и рука, обнявшая колени. Он поднялся с постели и подошел к девушке. Она положила голову ему на плечо.

– Поедем со мной?

– Куда?

– Куда хочешь?

– Хочу в Австралию.

– Я не выездной.

– Тогда в Крым.

– Это можно. Поедешь?

– Когда?

– Завтра.

Ира посмотрела на него, улыбнулась и покачала головой.

– Почему?

– Мы мало знакомы, у меня работа и… что там еще говорят?

– Муж, дети и бабушка болеет.

– Нет. Не сейчас. Может, через месяц.

– Месяц не вытерплю. Сто лет никуда не ездил, – Коля взял ее за лицо и поцеловал. – Хоть на недельку? Поехали!

– Езжай один.

– А ты?

– А я подожду, – она щелчком выбросила окурок. – Звезда упала….

Он взял ее на руки и отнес в постель.

– Я ненадолго.

– Угу…

10

Коля слонялся по городу. Слышно было, как море шумит волнами и катает гальку. Вдалеке возвышались горы. Улица была пустой. «Без отдыхающих здесь скука смертная».

Он пытался понять, зачем приехал. Смена обстановки не успокаивала, а раздражала. Захотелось выпить.

В баре было тихо. Играла музыка. Почти все столики были свободны, не освещены и тонули в полумраке пустого зала. В дальнем углу выпивали пятеро студентов, в противоположной стороне тучный дорого одетый мужчина в одиночестве пил коньяк. За стойкой сидела девушка.