Сергей Носачев: Профдеформация

Кому-то стало плохо. Это было понятно еще на подходе к маршу перехода. Поток людей огибал это место, чуть замедляясь, и затылки на мгновение оборачивались лицами. Ветрова возмущала эта стадность, тормозившая всех, и, почувствовав в себе зарождающееся любопытство, постарался задавить его, пообещал себе не смотреть. Но дойдя до места – не удержался. На ступенях лежала женщина. За голубыми спинами санитаров нельзя было охватить её всю разом, только осколки: неестественно раскинутые ноги, с одной слетела туфля; тут и там разбросаны пятна крови; сумочка; туфля. Мёртвая? – не ясно. Вот, наконец, в просвете между спинами взгляд выхватывает лицо: красная пена вокруг рта, глаза испуганно смотрят куда-то вверх и вдаль, мимо оцепивших место полицейских, мимо суетливых санитаров. Жива, но что-то в её лице, в движениях медиков подсказывало – ненадолго.

Ветров отвернулся и ускорил шаг: поезд уже стоял на платформе, а ждать следующего пришлось бы ещё минуту. Картина с умирающей под ногами прохожих потускнела, развеялась. Он снова стал смаковать мысль о предстоящей командировке.

Ветров регулярно ездил на съёмки в другие города, но каждый раз недалеко – вся поездка занимала меньше суток. Пять часов тяжелой дремоты в душной машине, три-четыре часа работы и мучительная дорога обратно. После таких выездов ныли спина и шея, и хотелось отлежаться дома, но нужно было гнать в офис и разбирать отснятый материал. Командировка казалась более цивильной, путешествием, полным романтики. Правило было простое: находишь героя – едешь снимать. Но Ветрову никогда не везло. Герои либо находились поблизости, либо в таких местностях, куда шеф – ведущий программы, где Ветров работал корреспондентом – не прочь был слетать самолично.

С новым выпуском повезло: пластическая хирургия. «Индустрию красоты» с липосакциями, подтяжками и силиконовыми имплантами раздали девчонкам – мол, им проще будет разговорить героинь о том, зачем и почему они раздувают свои округлости. Ветрову досталась «реконструкционная пластика». Быстро нашлась клиника МЧС в Питере, где людей буквально собирают по кусочкам. Зав отделением быстро согласился на съемку и даже помог сам подобрать героиню: девушка после аварии, реконструкция лица.

– То, что надо, – хлопнул в ладоши шеф, и Ветров стал торопливо оформлять командировку.

Само слово «командировка» отзывалось в нём томлением и завистью к счастливчикам, кто регулярно в них ездит. И вот Ветров стал одним из этих избранных. Он разом оказался выше и важнее себя вчерашнего. Важность эта проявлялась во всём – в том, как сухо он заказывал билеты, как небрежно выписывал командировочные, как значительно кивал, получая наставления от шефа и редактора по предстоящей съёмке; даже говорить Ветров стал громче, а ступать увереннее.

Ветров едва не проехал свою станцию. Пришлось проталкиваться через встречный поток входящих в вагон. Когда он ступил на марш перехода, перед глазами снова появилась недавняя умирающая, и разлеглась на лестнице: бессмысленный блуждающий взгляд и пятна крови вокруг. Ветров тряхнул головой и заторопился домой – нужно было ещё собраться.

На кровати были аккуратно разложены все необходимые вещи: распечатанные билеты, наличка, паспорт, набор мыльно-рыльных, смена белья, ридер, пара пачек сигарет и походная аптечка, – милая, заботливая Ксеня. Такая внимательная, что иногда хочется накричать на неё и отвесить звонкую пощёчину. Злясь на собственные неблагодарность и сволочизм, Ветров покидал скарб в рюкзак, быстро умылся и лёг. Хлопнула входная дверь: вернулась Ксеня. Разувшись, она осторожно заглянула в спальню. Разговаривать не хотелось, и Ветров сказался спящим.

Проснулся от будильника. Он оборвал его верещание на первых нотах, но Ксеня уже проснулась и таращилась на Ветрова детским, растерянным со сна взглядом. Ветров погладил её по волосам и поцеловал:

– Спи. Как приеду – позвоню.

Ксеня попыталась увлечь его в горячие сонные объятия, но Ветров уложил её руки обратно на одеяло.

– Мне пора. Спи.

Оператор кемарил на лавке в зале ожидания. Он отгородился от снующих по залу людей заборчиком из сумок и чехлов с оборудованием. Ремни сумок были перестегнуты между собой, на случай, если кто-то решит обворовать уснувшего простака.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.