Alexandra Reinhardt - Почтальон для Евы

У Евы аж перехватило дыхание от сладостного предвкушения, так сильно влек её этот нехитрый дворовый аттракцион. Темперамент Евы оттолкнулся руками от подоконника и заметался по комнате. Медлить было нельзя, да и терпения становилось всё меньше. Она заглянула в фанерные недра шкафа, выхватила с вешалки первый попавшийся сарафан и рванула на улицу.

«Бом-бом» гулко зазвучали половицы под босыми ногами. Почти оглохший от многонедельного одиночества утренний дом пристально следил за своей новой постоялицей, которую когда-то очень любил. Она вернулась, наверное, чтобы снова повеселить угрюмого старика своими играми и смехом. Распахивая на своем стремительном бегу древние ставни, Ева впускала в его прогорклые ребра жизнь. Она выбежала на улицу.

В отличие от угрюмого жилища, сад уже не был одинок. На летней кухне, а где ж еще ей быть, уже вовсю суетилась Ясмина.

Молодая наследница улыбнулась, видя как та аккуратно расставляет армуды для крепкого черного чая, и решила не омрачать такое прекрасное утро своими рассказами о прошедшей ночи. Ева вприпрыжку поскакала навстречу утру и его чайным церемониям. Ясмина, чей чуткий слух не удавалось обмануть даже беспокойному кухонному шуму, обернулась и застыла, глядя на Еву.

– «Доброе утро! Ты чего так смотришь на меня, а? Будто смерть увидела», – запыхавшись выпалила Ева и потянулась к тарелке с изюмом и орешками.

– «Сабахын хейир, дорогая! Да так, ничего. Просто это моё платье. Наверное, оставила, как сменное, когда помогала мужу по дому».

Ева смутилась:

– «Ой, извини меня, пожалуйста, что без спроса взяла. Думала, что это прабабкино старье. Ой… Извини ещё раз, что-то я ерунду опять какую-то несу. Не обидела тебя, надеюсь?».

– «Ты что? Что значит „обидела“? Я наоборот рада! Просто не ожидала, что привычный сарафан, оказывается, так славно может сидеть. Такая ты красивая в нем, потому что высокая, ладная и… стройная. На мне он так не выглядит».

– «Ясмина, вот смотрю я на твой накрытый стол, и знаешь, что думаю? Что к концу своей поездки твои платья будут малы и мне!», – возразила Ева и звонко хлопнула руками по своим бедрам.

Обе расхохотались так искренне и громко, что распугали черных дроздов, или «гара тоюг», как их называют местные. Перепуганные птицы с шумом взмыли вверх из высокой травы, отчего молодые женщины стали надрывать животы еще больше. О масштабе души и ее неподдельности всегда можно судить именно по смеху. По-настоящему добрые великодушные люди смеются всласть, громко, раскатисто, открыто. Не зажимая губ, не маскируя эмоции и не хихикая. Последний вариант присущ лишь душам гиен и шакалов.

Когда с пышными оладушками, густо извалявшимися в ежевичном варенье, было покончено, девушки уселись на летней веранде. Грушево-яблоневый сад бережно охранял их макушки от распаляющегося солнца, гонял меж своих листьев непоседливых стрекоз и подслушивал их неторопливую беседу:

– «Итак, сегодня, в крайнем случае завтра, я жду курьера с почты с полным пакетом документов от местного нотариуса по прабабкиному дому. Морока, конечно, с этими бумагами. Весь продвинутый мир, не сопротивляясь современным технологиям, давно перешел на электронные нотариальные заверения, но тут, чёрт побери, все ещё царит какое-то Средневековье», – заверещала Ева. «Хотя о чем это я? В деревне даже мобильной связи-то нет. Что скажешь, Ясмин? Как вы тут все выживаете без информации? С внешним миром как сообщаетесь?», – хрустя миндалем, продолжала она возмущаться отсталости регионов.

– «Ну, на самом деле, мы не так уж и удалены от „внешнего мира“, как ты выразилась. Два часа от Баку – вполне себя цивилизация», – было заметно, что местную жительницу поцарапало пренебрежение гостьи к её родным местам.

«А что касается всех этих ваших электронных устройств, так я их вообще не люблю и не понимаю. Наверное, правильным будет сказать сначала «не понимаю в них ничего», и уже следом «поэтому и не люблю».

Знаешь, ты в одном права. Мы здесь живем немного в замкнутом мирке. Все друг друга хорошо знают, приезжих бывает не так много. Мы живем, как коммуна. Вместе отмечаем мусульманские праздники, вместе скорбим, когда приходит несчастье. И всё свое время мы посвящаем земле и природе“, – парировала она. „Вот вы, городские, как я погляжу, сильно зависимы от своих телефонов. Вы говорите, что нет, мол, границ совсем, благодаря этим шайтанским коробочкам. И вам кажется, что вы со всеми на расстоянии вытянутой руки. А на самом деле, сидите круглосуточно в своем электронном одиночестве, без ощутимого человеческого тепла, без объятий. Как заколдованные, уткнетесь в телефон и радуетесь красивой выдуманной картинке. А мир, настоящий и прекрасный, отказываетесь видеть.