Alexandra Reinhardt - Почтальон для Евы

Людей, которым я осталась небезразлична, можно было перечесть по пальцам. Одной из них была наша соседка, добрейшая украинка, которая впоследствии и стала моей крёстной. Однажды ей удалось вытащить меня на ночную прогулку. Чтобы ты понимала всю тяжесть моего тогдашнего состояния, скажу – я очень боялась даже дневного света, и лишь с наступлением темноты была способна проделать несколько шагов у крыльца дома. В тот вечер она каким-то чудом убедила меня пройти несколько дворов, чтобы навестить местную церквушку. Как сейчас помню, мы попали на вечернюю службу. И тут произошло настоящее чудо, Ясмин. Впервые за несколько недель пребывания в эмоциональной агонии, страх, боль и безысходность отступили, словно их и не было никогда. Мне стало так легко и спокойно, что я сначала даже не поняла, как такое возможно? Без врачей, антидепрессантов, десятков обследований, тестов и терапии – моя душа вдруг испытала долгожданный покой. Я забилась в самый темный угол православного прихода и начала неистово рыдать перед церковными образами. Я до сих пор не понимаю, что со мной тогда происходило, но могу сказать одно – это было самое долгожданное исцеление от боли, так долго и мучительно разъедавшей моё нутро.

При выходе из храма меня остановила какая-то древняя старушка: «Доченька, прими в дар! Тебе нужна Она!» и протянула мне маленькую икону. На ней была изображена блаженная Матрона. Я не знаю, как я добралась домой в ту судьбоносную ночь. Моё сердце будто снова обрело способность летать и ликовать с той же привычной амплитудой, как и когда-то давно. Других вариантов для своего окончательного выздоровления, кроме как пойти и покреститься, я с того момента даже не рассматривала.

В ту же ночь мне приснился странный сон, будто в мою комнату вошло сразу несколько ангелов. Ясмин, только пойми меня сейчас правильно и не сочти ненормальной. Эти посетители предстали передо мной не в классическом понимании того, как должны выглядеть посланники Неба. Без крыльев и нимба. В привычном человеческом обличии. Без проповедей и лозунгов. Они просто гладили меня по макушке и успокаивали. Являлись они ко мне трижды. Хочешь – верь, хочешь – нет. Но я храню в сердце воспоминания о том, какими нежными и прозрачными были те прикосновения.

И после этих знамений, однажды, выходя из ледяной христианской купели, куда я трижды окунулась, чувствуя сквозь толщу святой стихии, как на ту же мою макушку рассыпались золотые искры, я обрела новое имя. И я поняла, что с этой минуты начинается моя другая, яркая, и невероятно сильная жизнь, в которой больше не будет места ни страхам, ни переживаниям. Потому что отныне она связана с Крестом. Вот собственно и всё. Я тебя не утомила?».

Взбитые подушки и сатиновая простынь давно были готовы принять в свои прохладные объятья иностранную гостью. Ясмина молчала, нервно расправляя шершавыми пальцами несуществующие складки на кровати. А потом тихо произнесла:

– «Религии – это всего лишь разные пути к одной цели. Я рада, что ты обрела свой. Но если хочешь знать моё мнение, лично я никогда бы не смогла отступить от дороги, которую намолили мои предки».

Она встала и, оглядев комнату, будто перепроверяя себя, всё ли она успела сделать пока слушала долгую исповедь Евы, и начала прощаться:

– «Ладно, я оставлю тебя уже. Мне пора, до завтра! И да, чуть не забыла. Ева, не снимай с себя это кольцо, пожалуйста, даже в ванной. В деревне не знают, что дом теперь не пустует, мало ли найдутся какие-нибудь остолопы, желающие поживиться чужим имуществом».

Со словами: «Доброй ночи!», Ева поспешно стянула с себя прилипшую к телу футболку, обнажив татуировку с изображением индейского ловца снов через всю спину. Тонкие нити, перышки и узелки словно облизывали хрупкий позвоночник своей обладательницы.

Закрывая за собой дверь, Ясмина беззвучно помотала головой. Достаточно, пожалуй, на сегодня потрясений от своей новой, чересчур эмансипированной подруги.

Оставшись в одиночестве, Ева обернулась к кровати: «Ну что ж, приснись жених невесте, как говорится. Хотя нет. Жизнь что, совсем тебя не учит? Пожалуй, после всех твоих злоключений с мужиками-предателями и абьюзерами, тебе давно перекрыть этот кран любви и доверия к тем, кто этого совсем не заслуживает. Кстати, а где тут кран?».

Перелет, дорога в такси, беззвучное сражение с гадюкой и часовые откровения с добрым, но всё же малознакомым человеком – неужели все эти события были включены в одни сутки?