Alexandra Reinhardt - Почтальон для Евы

Найдя, она со всей дури рывком потянула её на себя. Вода начала также стремительно отступать. Ее растерзанные легкие и последующий истошный крик, наконец, обрели воздух.

Ева повисла, перегнувшись через прабабкин чугун, сплевывая проглоченную вязкую слизь.

В её руке, вместо привычной пробки с цепочкой, была зажата гладкая, сверкающая от влаги, шахматная фигурка чёрного коня…

Истошный крик петуха, словно удар кочерги по окну, разнёс на звонкие осколки тьму, в которую провалилась Ева.

Она вскочила с кровати, выкарабкиваясь из своего сумеречного обморочного состояния, не понимая, как она оказалась в кровати, одетая по-прежнему в свои дорожные шорты и топ. Ее сердце бешено колотилось, кровь стучала в висках, Ева в истерике принялась озираться вокруг. Её взгляд, как сойка поскакал сначала по смятой постели, затем по спинке стула, переметнулся к окну и, наконец, прыгнул в сторону ванной. Она тут же схватилась за горло, пытаясь выхаркать из грудины мнимую черную воду, но лишь беззвучно прохрипела, вторя рассветной птице, горланящей за окном на всю округу.

«Это был ночной кошмар», – осенило ее, – «Боже, какое счастье, что это всего лишь дурной сон». Ева вытерла холодную испарину со лба и потянулась к мобильному телефону, на дисплее которого часы явили ей четыре цифры «06.06». Пора вставать, чтобы окончательно развеять остатки чудовищного сновидения, всё ещё цеплявшегося своими склизкими щупальцами за её память и растрепанные волосы. Рассветный петух не унимался, чем старательно и эффективно помогал в этой задаче проснувшейся Еве. Утренний свет с его гимном проник в спальню, не оставив ночи ни малейшего шанса продолжить пугать молодую гостью Лазы. Рассветная комната приобрела новый облик, весьма милый и добродушный. Полутемной оставалась лишь ванная.

Девушка на цыпочках прокралась вдоль цветастой стены и заглянула в неё, чтобы окончательно удостовериться в том, что настолько реалистичный кошмар был не более, чем галлюцинация. В комнате не было ни намёка ни на ожесточенную борьбу с невидимым врагом, ни свидетельств того, что воду здесь хотя бы раз включали за последние пару месяцев. Ева взглянула на свое испуганное отражение в треснутой амальгаме: «Вот, что я обязательно изменю в этом доме сегодня же! Битых зеркал здесь больше не будет никогда!».

Она осторожно повернула кран. В её дрожащие ладони ударила прозрачная родниковая вода.

Шагая под теплые струи воды, Ева облегченно подставила плечи ласковому потоку и вздохнула: «Вот любопытно всё же, что же могло меня вчера так вырубить? Да еще и с такими адовыми кошмарами? Уж явно не чай с мелиссой… Неужели стресс? М-да, Ева, что-то совсем ты ослабла, раз какой-то приезд в прабабкин дом творит с тобой такое». Вспомнив старое поверье, что любое страшное сновидение изгоняется простым ритуалом, девушка направилась к единственному в комнате окну со словами: «Куда ночь – туда и сон!».

Утреннее солнце лобзало азербайджанскую природу, будто молодой ненасытный жигало будит свою богатую покровительницу, оставляя на своём похотливом пути всё меньше и меньше нецелованных темных уголков. Птицы, как дворовые пьяницы, не протрезвевшие с ночи, вовсю голосили, дико раздражая невыспавшихся коров и буйволов, отправляющихся на свою ежедневную работу в буквальном смысле «в поля». Деревня, как и любая другая, напрочь лишенная какой-либо звукоизоляции, забренчала первыми чайными блюдцами.

Ева перегнулась через подоконник, вдыхая испаряющуюся росу с листьев молодой крапивы и яблонь. С гор спускался полупрозрачный туман, похожий на свадебную фату.

Детство вновь проникло через глаза и ноздри, внутри стало тепло и спокойно. От былой страшной ночи в уголках души и памяти Евы почти не осталось и следа.

Сквозь густые шапки плодовых деревьев Ева рассмотрела свой самый любимый на планете предмет, мимо которого она никогда не могла пройти равнодушно. Во дворе с самой высокой ветки грушевого дерева струились две протяжные веревки, держащие деревянную доску, похожую на желтую старческую ладонь. В каком бы уголке мира, времени года, обстоятельствах ни оказывалась бы Ева – упустить случай покататься на качелях она не могла. И если в детстве раскачивание под открытым небом дарит адреналиновый полёт и ребенку, и его беспокойной матери, то в зрелом этапе жизни лучше и полезней седативной медитации, чем качели, не найти.