Alexandra Reinhardt - Почтальон для Евы

– «Конечно, нет!», – стала оправдываться Ясмина, чувствуя неловкость за свою бестактность, – «Бог един, я знаю. Просто у него много имён. В одном только исламе у Аллаха их 99. Но как ты решилась на такой шаг? И самое важное, как по мне, что к этому могло подтолкнуть?».

Её вопрос гулким эхом разошелся по пустынному коридору. Ясмина обернулась, вглядываясь в пустоту, затем что-то неслышно прошептала себе под нос, и провернула ключ в замочной скважине в ближайшей к выходу двери. Скрип несмазанных петель оповестил своих наглухо закрытых соседей, что отныне с гостевой спальни оковы сняты. Ясмина зашаркала к окну, чтобы поскорей открыть его настежь. Убранство в стиле 70-х царило и тут. В центре спальни стояла небольшая кровать, с заранее брошенным на неё заботливыми руками Ясмины, новым комплектом постельного белья. В стену, обклеенную пёстрыми обоями, вжались узкий платяной шкаф и пара венских стульев. Не считая прикроватной тумбочки и туалетного столика с завешанным зеркалом, на этом нехитрый список мебели, украшавшей весьма просторную комнату, заканчивался. Над входом висела картина с каким-то затрапезным пейзажем, сквозь слой пухлой пыли едва различимым даже ценителям заурядности.

– «Мой путь к смене религии – это длинная история», – сказала Ева и сдёрнула простынь с зеркала. В отражении на неё взглянула порядком измотавшаяся путница, за плечами которой был длинный и насыщенный день.

– «Расскажи!», – не унималась Ясмина, выпуская в окно застоявшийся спертый воздух взамен на посвежевшее вечернее дыхание. Спальня глубоко вздохнула вместе с ней. Перемещая сумку Евы по комнате, шумно и быстро, создавая какую-то ненужную сутолоку, Ясмина принялась суетиться в благоустройстве быта. Было заметно, как ее разрывают и волнение, и суеверный страх от того, что перед ней стоит женщина, отступившая от пути к Аллаху, и одновременный интерес: «Ну не томи меня, говори. А постелю тебе пока».

Ева облокотилась на потрескавшееся предплечье шкафа, сковыривая с него облетающий лак. Много лет её память старательно камуфлировала воспоминания, связанные с этим периодом жизни. Блокировала, прятала, пыталась вытолкнуть из себя, подобно тому, как живой организм борется с помещённым в него инородным телом. О тех событиях знали лишь близкие, но глядя сейчас на Ясмину, она почему-то решила посвятить эти доброе внимающее сердце в детали своей истории. С присущей Еве откровенностью и прямотой, она начала:

– «Когда мне было 24 года я съехала с катушек. В прямом смысле этого слова, Ясмина. У меня тогда случились ненормальные отношения с одним мужчиной. Это был редкостный ублюдок и психопат, не стану рассказывать подробности того, через что он меня пропустил. Скажу одно – я прошла ад. Так вот именно тогда я и узнала, что такое депрессия. Я сейчас говорю об истинной депрессии с её глубинными ужасами, а не той, о которой вещает какая-нибудь чванливая пигалица с усталостью от праздной жизни, когда у нее просто нет настроения спускать десятки тысяч в Дубай-молл. Таким пустоголовым курицам хочется плюнуть в лицо, ей Богу! Ибо они не понимают, насколько страшно состояние, в котором ежеминутно хочется лишь одного – умереть.

Я сутками напролет лежала в постели, я тряслась от каждого шороха, я засыпала со слезами на глазах и больше всего на свете – я боялась проснуться. Любой кошмарный сон был просто чудесен по сравнению с теми страданиями и отчаянием, которые я переживала наяву. Я ничего не ела. Ничего! Любой кусок причинял мне физическую боль, и меня постоянно рвало даже от запаха пищи. И длилось это неделями. Мой организм был изнасилован булимией настолько, что вес таял прямо на глазах моих паникующих родителей. Я достигла тогда своего критического массы в 43 кг.

В дом приводили лучших светил медицины, так как вытащить меня за пределы моей спальни было попросту невозможно. Найти или изобрести метод, который бы поднял меня на ноги, не удавалось абсолютно никому. Ни таблетки, ни беседы с психотерапевтами, ни мамины рыдания – мне не помогало ровным счётом ничего. Я медленно умирала.

Так называемые подруги, месяцами жившие у меня, жравшие и развлекавшиеся за мой счет в лучших столичных клубах и ресторанах, украдкой растаскивающие то мой гардероб, то шкатулки с украшениями – как и положено человеческому театру абсурда, в самый сложный момент моей жизни исчезли.

Представляешь, Ясмина, как вскрываются человеческие маски перед лицом болезни, в которой человек больше всего нуждается во внимании, которое я так щедро когда-то отдавала им?! С их подлых лицемерных рож слетели лживые улыбка и интерес ко мне, прям как краска на этом шкафу. А под той личиной таилось самое отвратительное свойство человеческой души – это безразличие. Знаешь, как это происходит? Сначала они говорят с тобой, как с ущербной, затем все реже приглашают на общие мероприятия, а если и зовут, то делают это не от души, а так, для соблюдения приличий и проформы. А однажды твой телефон совсем замолкает, будто и не было в нём прежнего смеха, сплетен и новостей.