LibCat » Книги » Фантастика и фэнтези » Ужасы и Мистика » Эдгар По - Падение дома Ашеров - английский и русский параллельные тексты

Эдгар По - Падение дома Ашеров - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Эдгар По - Падение дома Ашеров - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Ужасы и Мистика, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Падение дома Ашеров - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Эдгар Аллан По
Жанр:
Ужасы и Мистика / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
4 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 80
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Падение дома Ашеров - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Падение дома Ашеров - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Родерик Ашер, последний отпрыск древнего рода, приглашает друга юности навестить его и погостить в фамильном замке на берегу мрачного озера. Леди Мэдилейн, сестра Родерика тяжело и безнадежно больна, дни её сочтены и даже приезд друга не в состоянии рассеять печаль Ашера...

Падение дома Ашеров - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Падение дома Ашеров - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

He was enchained by certain superstitious impressions in regard to the dwelling which he tenanted, and whence, for many years, he had never ventured forth-in regard to an influence whose supposititious force was conveyed in terms too shadowy here to be re-stated-an influence which some peculiarities in the mere form and substance of his family mansion had, by dint of long sufferance, he said, obtained over his spirit-an effect which the physique of the gray walls and turrets, and of the dim tarn into which they all looked down, had, at length, brought about upon the morale of his existence.	Им владело странное суеверие, связанное с домом, где он жил и откуда уже многие годы не смел отлучиться: ему чудилось, будто в жилище этом гнездится некая сила, - он определял ее в выражениях столь туманных, что бесполезно их здесь повторять, но весь облик родового замка и даже дерево и камень, из которых он построен, за долгие годы обрели таинственную власть над душою хозяина: предметы материальные - серые стены, башни, сумрачное озеро, в которое они гляделись, - в конце концов повлияли на дух всей его жизни.
He admitted, however, although with hesitation, that much of the peculiar gloom which thus afflicted him could be traced to a more natural and far more palpable origin-to the severe and long-continued illness-indeed to the evidently approaching dissolution-of a tenderly beloved sister, his sole companion for long years, his last and only relative on earth.	Ашер признался, однако, хотя и не без колебаний, что в тягостном унынии, терзающем его, повинно еще одно, более естественное и куда более осязаемое обстоятельство - давняя и тяжкая болезнь нежно любимой сестры, единственной спутницы многих лет, последней и единственной родной ему души, а теперь ее дни, видно, уже сочтены.
"Her decease," he said, with a bitterness which I can never forget, "would leave him (him the hopeless and the frail) the last of the ancient race of the Ushers."	Когда она покинет этот мир, сказал Родерик с горечью, которой мне вовек не забыть, он -отчаявшийся и хилый - останется последним из древнего рода Ашеров.
While he spoke, the lady Madeline (for so was she called) passed slowly through a remote portion of the apartment, and, without having noticed my presence, disappeared.	Пока он говорил, леди Мэдилейн (так звали его сестру) прошла в дальнем конце залы и скрылась, не заметив меня.
I regarded her with an utter astonishment not unmingled with dread; and yet I found it impossible to account for such feelings.	Я смотрел на нее с несказанным изумлением и даже со страхом, хоть и сам не понимал, откуда эти чувства.
A sensation of stupor oppressed me as my eyes followed her retreating steps.	В странном оцепенении провожал я ее глазами.
When a door, at length, closed upon her, my glance sought instinctively and eagerly the countenance of the brother; but he had buried his face in his hands, and I could only perceive that a far more than ordinary wanness had overspread the emaciated fingers through which trickled many passionate tears.	Когда за сестрою наконец затворилась дверь, я невольно поспешил обратить вопрошающий взгляд на брата; но он закрыл лицо руками, и я заметил лишь, как меж бескровными худыми пальцами заструились жаркие слезы.
The disease of the lady Madeline had long baffled the skill of her physicians.	Недуг леди Мэдилейн давно уже смущал и озадачивал искусных врачей, что пользовали ее.
A settled apathy, a gradual wasting away of the person, and frequent although transient affections of a partially cataleptical character were the unusual diagnosis.	Они не могли определить, отчего больная неизменно ко всему равнодушна, день ото дня тает и в иные минуты все члены ее коченеют и дыхание приостанавливается.

Hitherto she had steadily borne up against the pressure of her malady, and had not betaken herself finally to bed; but on the closing in of the evening of my arrival at the house, she succumbed (as her brother told me at night with inexpressible agitation) to the prostrating power of the destroyer; and I learned that the glimpse I had obtained of her person would thus probably be the last I should obtain-that the lady, at least while living, would be seen by me no more.	До сих нор она упорно противилась болезни и ни за что не хотела вовсе слечь в постель; но в вечер моего приезда (как с невыразимым волнением сообщил мне несколькими часами позже Ашер) она изнемогла под натиском обессиливающего недуга; и когда она на миг явилась мне издали -должно быть, то было в последний раз: едва ли мне суждено снова ее увидеть - по крайней мере, живою.
For several days ensuing, her name was unmentioned by either Usher or myself; and during this period I was busied in earnest endeavors to alleviate the melancholy of my friend.	В последующие несколько дней ни Ашер, ни я не упоминали даже имени леди Мэдилейн; и все это время я, как мог, старался хоть немного рассеять печаль друга.
We painted and read together, or I listened, as if in a dream, to the wild improvisations of his speaking guitar.	Мы вместе занимались живописью, читали вслух, или же я, как во сне, слушал внезапную бурную исповедь его гитары.
And thus, as a closer and still closer intimacy admitted me more unreservedly into the recesses of his spirit, the more bitterly did I perceive the futility of all attempt at cheering a mind from which darkness, as if an inherent positive quality, poured forth upon all objects of the moral and physical universe in one unceasing radiation of gloom.	Близость наша становилась все тесней, все свободнее допускал он меня в сокровенные тайники своей души - и все с большей горечью понимал я, сколь напрасны всякие попытки развеселить это сердце, словно наделенное врожденным даром изливать на окружающий мир, как материальный, так и духовный, поток беспросветной скорби.
I shall ever bear about me a memory of the many solemn hours I thus spent alone with the master of the House of Usher.	Навсегда останутся в моей памяти многие и многие сумрачные часы, что провел я наедине с владельцем дома Ашеров.
Yet I should fail in any attempt to convey an idea of the exact character of the studies, or of the occupations, in which he involved me, or led me the way.	Однако напрасно было бы пытаться описать подробней занятия и раздумья, в которые я погружался, следуя за ним.
An excited and highly distempered ideality threw a sulphureous lustre over all.	Все озарено было потусторонним отблеском какой-то страстной, безудержной отрешенности от всего земного.
His long improvised dirges will ring forever in my ears.	Всегда будут отдаваться у меня в ушах долгие погребальные песни, что импровизировал Родерик Ашер.
Among other things, I hold painfully in mind a certain singular perversion and amplification of the wild air of the last waltz of Von Weber.	Среди многого другого мучительно врезалось мне в память, как странно исказил и подчеркнул он бурный мотив последнего вальса Вебера.
From the paintings over which his elaborate fancy brooded, and which grew, touch by touch, into vagueness at which I shuddered the more thrillingly, because I shuddered knowing not why-from these paintings (vivid as their images now are before me) I would in vain endeavor to educe more than a small portion which should lie within the compass of merely written words.	Полотна, рожденные изысканной и сумрачной его фантазией, с каждым прикосновением кисти становились все непонятней, от их загадочности меня пробирала дрожь волнения, тем более глубокого, что я и сам не понимал, откуда оно; полотна эти и сейчас живо стоят у меня перед глазами, но напрасно я старался бы хоть в какой-то мере их пересказать - слова здесь бессильны.