Роман Шмыков - Шутка

– Ты правда ничего не помнишь? Всё ещё? – в её голосе звучала горечь. Она запиналась, как обычно происходит при внезапном нападении слёз. – Я должна знать, что скрывается в твоей голове, или должна это оттуда вытащить насильно.

– Лена, прости, но это так.

Когда я пытался вспомнить, во лбу начинало жечь. Лена закрыла лицо руками, но при этом не плакала, лишь её глаза намокли. Лена повернулась ко мне и сказала то, что бросило меня в холодную лихорадку.

– Ты не просто попал в кому, я солгала. Тебя избили.

У меня пересохло во рту, а в голове будто перевернулся огромный пласт памяти, стёрший всё, что было до этого момента. Перед глазами вспыхнули отдельными фрагментами картинки.

Я лежу на земле.

– Почему… почему ты раньше не сказала? – Я в удивлении немного отпрянул от жены.

– Твои родители считают, что это моя вина…

Их несколько.

– Что за бред?

– Коль, мы шли поздно из магазина, они появились буквально из темноты и попросили денег.

Удары ботинками прямо в лицо.

– Я… не помню точно.

– Ты согласился, а я нет. – Лена отвернулась от меня и закрыла лицо руками. Я пододвинулся ближе и обнял её. Тело тряслось, но не от холода.

Кровь заливает глаза.

– Это были наши деньги за квартиру. Не знаю, о чём думала. – Лена задыхалась от слёз. Я видел, как ей трудно говорить, но ещё труднее было смириться с той ношей, что легла на её душу. – Прости меня, прошу!

Тьма надвигается.

Ленино тело содрогалось так, что мне было трудно удерживать её в объятиях. Внутри что-то обрушилось, надломилось, истлело, но всё это произошло будто в прошлой жизни. Я простил её. Давно.

– Я так долго ждала и надеялась, чтобы всего лишь попросить у тебя прощения! Не могла ни спать, ни есть. Господи, прости меня!

Слышу порхание тысяч маленьких крыльев.

– Лена, тише, тише. Я прощаю тебя. Всё хорошо.

– Правда? – она подняла глаза, и я увидел два бриллианта. Она вытирала руками мокрые от слёз щёки. Я обнял Лену крепче.

– Да, но подожди. Всё равно не понимаю, почему мои мама и папа не сказали?

– Они не хотели напоминать обо мне. Моим родителям они сказали, будто надеются, что ты после комы вообще не вспомнишь о нас с Настей.

На этом моменте во лбу зазвенел сигнальный колокол. Всё это звучало так неестественно, надуманно, что я своим нутром сопротивлялся в это поверить. Промолчал, ведь хотел знать, что Лена говорит правду, но где-то внутри противился. Так быть не может.

– Поэтому мы не приехали все вместе. – Продолжила она, унимая всхлипывания. – Наши отцы чуть не подрались. Это было безумие какое-то! Я забрала Настю, и мы какое-то время жили у подруги, Вики. Ты помнишь, моя одноклассница. Я не брала трубку, когда кто-то из них звонил. Уже хотела взять и ответить, но в самый последний момент отдёргивала руку. Не знала, что скажу, а начинать самой совсем не хотелось. Потом родители сказали, что едут домой, так как твоя мама запретила посещать тебя, хотя они приезжали достаточно часто. Я уехала вместе с ними. Поэтому не поверила глазам, когда увидела СМС от твоей мамы. Я чуть не упала в обморок, и, если бы не папа, успевший меня поймать в коридоре, я вполне могла бы получить сотрясение. Мы все примчались почти сразу. Твои родители нас пустили, но на меня не смотрели.

Было больно всё это слышать. Я понимал всех, но по отдельности не мог понять никого. Мне их жалко, искренне.

– Я хотела поехать с ними на следующий день, как ты очнулся, но они сказали, что лучше съездить одной. Так и поступила. Тут они оказались правы.

Я посмотрел на Лену так, как никогда раньше. Моё сердце переполняла обида на всех, но её я любил по-прежнему. Я обнял Лену опять, и так крепко, что она почти застонала от боли. Хочу прижаться к ней максимально сильно и больше никогда не отпускать.

– Пойдём домой? – спросил я, чувствуя, как кончики пальцев начало колоть.

– Конечно. – Она встала первой и протянула руку. Меня это удивило, но я посмеялся. Вижу, как она радуется, что её муж сейчас рядом и больше никуда не денется, и это сводит с ума нас обоих. Я взял Ленину ладонь, уже успевшую замёрзнуть, и поднялся с места. Мы отправились домой. По дороге я всё ещё пережёвывал в голове то, что услышал десять минут назад. Это не давало покоя, пока мы не оказались дома. Там пахло маминым пирогом. Настю на руках поднёс папа. Не важно, что было до всего этого, сейчас мы вместе, и это главное. Я их всех простил. Позже.

Я хотел, чтобы старшие обеих сторон поговорили. Теперь знаю и помню всё, что нужно. До сих пор искренне желаю, чтобы вся эта история осталась позади и никаких недомолвок вообще больше не существовало. Мои родители так боялись за меня, что в их глазах Лена превратилась в угрозу. Они подумали о Насте? Если бы я и вправду не вспомнил их обоих, они бы тоже распрощались с единственной внучкой? Всё это не даёт покоя, но и начать разговор никак не могу. То слова в голове не рождаются, то момент совершенно не тот. Всё не то сейчас, и всё не так.