Оксана Одрина - Слепые отражения

– Ты о чём, Верес? – окликнул его Артём. – Может, объяснишь уже?

Но Вадим не отозвался, внезапно сорвался с места и, не оглядываясь, помчался на мост. Никого не ждал, ничего не слышал, совсем забыл о друзьях. Впереди ничего! Шёл быстро, налетал на редких ворчливых прохожих, но не обращал внимания на чужие недовольства. И только когда достиг другого берега, осмотрелся. Позади догоняли Артём с Алисой. Впереди бежали к реке ступени. Здесь неухоженными они оказались, разрушились от времени и непогоды, или же их и вовсе не было. Крошево бетона – всё, что осталось от лестницы. Вадим скользил по ней, скатывался и оступался. Ещё вниз. Спешил, ведь ему как раз под мост и нужно. И лишь добравшись до места, он вспомнил про друзей.

Вот рядом Артём грубо доламывал остатки плит неуклюжими стараниями удержаться на поломанных выступах. Алиса же была куда осторожнее, и, прежде чем сделать шаг, несмело нащупывала твердыню ногой. Вадим ловко взобрался к ней и без лишних слов протянул руку. Как ни странно, девушка ничуть не смутилась и не отказалась от предложенной помощи. И вот уже, минуту спустя, ребята без помех добрались до кромки воды, а непростой спуск остался за спинами.

Серая одинокая мостовая тонула в нудной тишине. Прогулочная дорожка её давно растрескалась, местами вздыбилась и поросла утлой травой.

– Ну вот, как так можно, – возмутилась Алиса, пытливо глядя на Вадима. – Повсюду, куда не повернись, разбросаны осколки стекла, бумага, пакеты.

– Вот так и можно, Алисонька, – хмыкнул Артём. – Оглянись, тут есть даже ещё дымящее пепелище костра. Вон рядом с десяток пластиковых пустых бутылок покоятся, объедки, смятые одноразовые стаканчики.

– Всё это, – воскликнул Вадим и крутанулся на месте, манерно воздев руки к небу. – Остатки мгновений триумфа человеческого безрассудства над умением думать, постигать и чувствовать. Эстетика никчёмности, философия «Живём один раз».

Он тут же брезгливо поморщился и прикрыл нос рукой, чтобы не вдыхать местные ароматы, словно боялся заразиться бесполезностью тех, кто здесь наследил. Как все, он быть уж точно не собирался, потому сторонился рутинности и таких же людей.

– Мне неспокойно здесь, – встревожено оглядываясь по сторонам, призналась Алиса. – Ничего, если я дальше пойду с тобой, Вадим?

– Что это на тебя накатило, сестра, – уколол её взглядом Артём. – Знаю я тебя. Ты у нас не из робких. И Вереса знаю. Он, пожалуй, не согласится тащить за собой девчонку.

– Не такая уж я и смелая, как тебе кажется, – поймала брата на слове Алиса. – Да и ты у нас не храбрец.

– Вот это ты зря! – упрекнул Артём. – Как можно, вот так запросто, на людях позорить старшего брата.

– Вот так и можно, Артёмушка, – хмыкнула Алиса. – К тому же, ты старше меня всего на полчаса.

– Да с тобой рядом каждый час жизни за год идёт, – не унимался Артём.

– Не спорьте, – прервал их пререкания Вадим. Он тут же хитро сощурился и протянул девушке руку. – Алис, я не против, если дальше мы пойдём вместе.

– Не советую, Верес, – пробубнил Артём, обгоняя друзей, которые, несмотря на все его предостережения, уже шли вдоль реки за руки. – Не жалуйся после.

Конечно, тут было о чём задуматься, вот только Вадим уже согласился на предложение Алисы и идти на попятную не собирался. А в «после» он и вовсе не верил. И всё же вдоль другой набережной парень шёл осторожно. Она была неряшливой тихоней, на первый взгляд, но беззвучье её обманывало. Один неумелый шаг в сторону от проторенной среди мусора тропы, и любая разбитая склянка вмиг пронзит ногу.

– Здесь внимательнее, – предупредил Вадим, обернувшись к приунывшему Артёму. – Смотрите, куда идёте. Можем порезаться.

– Это понятно, – на долгом выдохе протянул Артём, а охваченная беспокойством Алиса молча кивнула и крепче сжала ладонь Вадима.

Под ботинками вновь проскрипели осколки стекла, и ещё одна лестница притихла за спинами ребят, а впереди показался долговязый бурьян, что шумно раскачивался на ветру. Решительно раздвинуть сухие стебли и шагнуть в щетинистые заросли, было не самой блестящей идей Вадима в этот день. Кроссовок его сразу жадно чавкнул, хватил ледяной жижи и мгновенно промок насквозь. Парень взвился, рывком высвободился из рук Алисы, преградив ей дорогу собой, и тут же запрыгнул на сухой пяточек из асфальта чуть правее от злосчастной лужи. Он был недоволен собой, раздосадован несобранностью, и без отговорок залепил самому себе свежий минус. Он негодовал, ведь сегодня одни промахи.