Руслан Передельский - Чугунные облака

– Старуха Тамара – кричал Дима своему напарнику, мастерски объезжая яму – Её даже сын родной бросил, а мерзкая слюнявая шавка, скорее всего, сдохла от голода. Её маразм достигал того, что она кидала котлетами в приезжающего к ней почтальона.

– Эй, Тамара – смеясь выкрикнул Данил – Лови посылку, старая маразматичка – после чего, замахнувшись, кинул тяжёлый камень в окно допотопного дома, уже и без этого треснувшее – Где мои котлеты?

Неразлучная парочка залилась хохотом. Спящий на соседнем участке чёрный пёс с длинной запутанной шерстью пробудился и принялся громко лаять, прогоняя непрошенных гостей.

– Ого, чётко – поддержал друга Дима – Тебе бы в бейсбол. Говорят, через годика два-три он станет самой популярной игрой всего мира!

Собака продолжала лаять.

– Да чушь всё это! Зуб даю, за пределы Америки эта игра не уйдёт!

Собака начала смешно прыгать на задних лапах, при этом яростно скалясь и заглядывая чёрными глазами на подростков.

– Закрой пасть, шавка! – выкрикнул Данил, метко кинув второй крупный камень в сторону собаки. Попав в тощее брюхо, камень заставил пса прекратить лаять. Жалобно заскулив, раненое животное торопливо бросилось к кустам.

– Будешь знать, как перебивать наши разговоры! – буркнул Дима, взяв новую охапку камней. Смеясь, пацаны поехали дальше.

Где-то в квартале от хижины старухи находился огромный выкрашенный в пепельного оттенка чёрный цвет старый дом. Настолько старый, что весь фасад сооружения сетью покрывали глубокие трещины. Некоторые рассказывали, будто слышат скрип по ночам, якобы дверь остаётся открытой. Вообще, про этот дом много говорили, в основном устрашающие городские легенды, переходящие из поколение в поколение благодаря костру и фонарику. Некоторые ребятишки, на Хэллоуин, залазили внутрь и пытались найти приведений. Некоторые фантазёры находили, но большинство уходило разочарованными, ведь вместо приведений внутри лежала тысячелетняя пыль, а остатки мебели прикрывала плотная сеть паутин.

Недавно нашёлся умник, реставрировавший крупное строение в центре города. Но даже с новым ремонтом особняк продолжал напоминать типичное место действия из каноничного horror movie, в котором переехавшая в новый дом идеальная семейка погибает спустя месяц. Понятное дело, что никто не хотел приобретать подобный дом-призрак, тем более находящийся в подобном убогом захолустье.

– Эй Дима, говорят туда кто-то заехал – остановившись крикнул своему другу Данил.

– Да врёшь! Какой нормальный человек заселится в эту старую жуткую развалину?

– Кто-то говорил, что он нормальный? Говорят какой-то лысый мужик из богатой семьи его снимает для того чтобы таскать туда проституток.

– Проституток говоришь? – подняв густые брови переспросил Дима, достав камень из кармана – Это тебе за то что таскаешь наших девчонок – крикнул он и ловко закинул камень в окно, даже и не подозревая что за ним сейчас наблюдают. Наблюдают, расплываясь в безумной ухмылке.

– Это бессмысленно, Дима.

– И чего же?

– Ну типа проститутки же добровольно работают и получают за это деньги. Говорят, большие.

– Но всё равно, пусть таскает их в своём городе – деловито ответил блюститель чести местных девушек. С чувством выполненного долга парни запрыгнули на велик и поехали прочь от особняка. Надолго останавливаться там не хотелось, всё же жутким было то место. Правы оказались местные сопляки: казалось, что из темноты зашторенных окон кто-то увлечённо наблюдает за прохожими.

Маша сидела на бордюре и терпеливо отрывала зелёные хвостики черешен. Перед этим она насобирала два полных ведра спелейших и сладчайших ягод, чей багровый цвет так привлекательно переливался на солнце. Понятное дело, девчонка не удержалась, и в качестве приза за упорный труд наградила себя парой ягод. И ещё парой… ещё… Отбросив косточки в сторону, Маша вернулась к работе.

Вообще, всё её лето неотрывно было связано с фруктами и ягодами. Июль – абрикосы, конец июня – яблоки и малина. Самое начало каникул знаменовала собой клубника, растущая на притрушенных небольшим слоем пыли кустиках. В качестве оплаты из этого всего богатства мама готовила божественного вкуса компоты и сладкие пироги, желе и морсы. Своеобразный бартер, которому Маша была весьма рада. Тем более заниматься ей летом, помимо чтения книг и молчаливых посиделок на улице, решительно нечем. Учителя перестали приходить домой ещё за десять дней до начала лета. Никакой математики и языка, рай и сказка для любого ребёнка, но Марию спустя неделю безделия окатила тоска. И вот, долгожданное первое сентября. У порога дома стоит репетитор по математике: строгая женщина лет пятидесяти, заплетающая свои кудрявые рыжие волосы в крупную дульку. Она любит кричать, бить кулаком по столу и обзывать детей – по крайней мере, так говорят соседки – мамы ребят, ходивших в настоящую школу. Ведь именно Машу учительница любила, относилась к ней как к собственной дочери. Вообще, многие горожане и соседи любили девчонку. Новость, что у одной из самых трудолюбивых гражданок родилась больная дочь потрясла местную общину. Но смотря за стремительным развитием умненькой девчонки люди выдохнули, начав относится к ней как к нормальному послушному ребёнку.